Я пожал плечами:

— Сложно сказать. Если бы у меня был откат, то я думаю, что убить меня могло бы почти что угодно. Иначе, безопаснее всего сжечь моё тело дотла, и поскорее. Но это в некотором смысле мой выбор. Если бы я отказался меняться, то наверняка умер бы. Это трудно объяснить.

— Тогда давай внесём ясность, — с чувством произнесла Роуз. — Если тебе не грозит неминуемая смерть, то я не хочу, чтобы ты использовал эти способности, ни при каких обстоятельствах.

— Почему? — с внезапной подозрительностью спросил я. Я уже знал, что это было рискованным, и что это может сотворить со мной нечто ужасное, но Роуз-то не знала. Или, по крайней мере, не должна была знать. Даже Пенни этого не знала, хотя в самом конце могла это выяснить.

— Скажем так, у меня предчувствие, — сказала Роуз. — К тому же, ты теперь под моей опекой, поэтому должен меня слушаться.

Я раскрыл рот:

— Под твоей опекой? А это ещё что значит? — Я едва удержался, чтобы не сказать, что она — не Пенни.

Роуз кивнула:

— Пенни давным-давно оставила мне инструкции, что если с ней что-нибудь случится, на меня возлагается обязанность по управлению твоей дуростью, — добавила она, частично солгав.

— Дуростью?

Она невинно улыбнулась, похлопав ресницами:

— О, прости, я хотела сказать «беспечным поведением», но по сути это одно и то же, разве нет?

Я фыркнул:

— Я сам буду собой управлять, спасибо большое.

— Говори себе что угодно, если тебе так лучше, — заявила Роуз. — Но сначала пообещай, что не будет использовать ту упомянутую тобой тёмную силу, если тебе только не грозит смерть.

— Ладно, — проворчал я. — Но я и сам уже принял такое решение.

Она ухмыльнулась, но я знал, что последним смеяться тут буду я. Никому никогда не удавалось укротить мою дурость, если я вбивал что-то себе в голову. Роуз могла обманывать себя, думая, что дурость можно предсказать, но та была силой природы сама по себе. Вообще говоря, я не был уверен, что сам могу её спрогнозировать. Дурость бессмертна.

— Вернёмся к началу, — сказал я, меняя тему. — Думаю, нам следует попробовать полетать. Возможно, Ланкастер ближе, чем мы думаем, а если и нет, то мы что-нибудь узнаем об этой половине нашего мира. В худшем случае я найду ещё одну границу, и верну нас обратно.

Роуз занервничала: