— О чём ты д…

Воля Тириона окутала её разум, сглаживая буйство её мыслей, и подавляя её сознание вниз, во тьму. Она ощутила, как его губы мимолётно коснулись её лба, и её поглотило небытие.

— Спи… — тихо пробормотал он.

Лэйла поймала Кэйт, когда та обмякла, и начала падать. Она посмотрела на Тириона:

— А это зачем?

— Мне не хотелось с ней спорить, — просто сказал он. — Ты мне подчинишься, Лэйла?

— Конечно, мой лорд.

— Даже в смерти?

Надзирательница нахмурилась:

— Твоей или моей? Я не могу никого слушаться, если я мертва.

Её практичность заставила его слегка улыбнуться. Только надзиратель бы и задал такой вопрос.

— Моей.

— Не думаю, что кто-либо из ныне живущих смог бы тебя убить, мой лорд, — гордо ответила она, прежде чем понизить голос, — но, смерть или не смерть, я думаю, что я стала по отношению к тебе «глупой».

Её утверждение было последним, что он ожидал услышать. Наверное, для надзирателей это было самое близкое к изъявлению любви или дружбы. Это также было тем, в чём они терпеть не могли признаваться, поскольку такие чувства считались среди рабов Ши'Хар признаком слабости.

Тирион отвёл взгляд, не в силах ответить. Кэйт поняла бы его эмоцию как благодарность, но Лэйла воспримет её как смущение. Надзирательница уже начинала краснеть, осознавая, что именно она сказала.

— Когда ты вернёшься, я хочу, чтобы ты позаботилась вместо меня о Кэйт, — сказал он ей. — Она будет по вполне понятным причинам расстроена. Возможно, тебе также понадобится защитить Бриджид от неё, или от других. Позаботься о том, чтобы никто никому не причинил вреда.

Голос Лэйлы стал серьёзнее:

— Что ты задумал?

— Меня некоторое время не будет, — сказал он, когда с неба полился дождь. Казалось, что крупные капли были распухшими от всех тех сожалений, которые не могло в себе удержать даже огромное небо.

— Куда ты собрался? — спросила надзирательница, но он проигнорировал её вопрос.