Двинувшись вбок, он едва избежал колющего удара копейщика, нацеленного ему в почку. Схватив столик, он поднял его как раз вовремя, чтобы остановить удар ещё одной дубинки, одновременно сгибаясь в поясе, чтобы избежать колющего удара кинжалом, последовавшего за дубинкой под низким углом.

Взяв столик за две ножки, он махнул им вбок, сбив копейщика на пол раньше, чем тот смог вернуть себе равновесие, и используя инерцию удара, чтобы выставить столиком блок против удара дубинки третьего врага. От силы удара столик разлетелся у него в руках, оставив его с двумя ножками, на конце одной из которых хлипко висел кусок столешницы.

Грэм яростно улыбнулся, наступая вперёд с двумя деревянными палками в руках.

Их лица скрывала чёрная ткань, но глаза нападавших широко раскрылись, когда он набросился на них, махая ножками от стола со смертоносной точностью. У копейщика не было шанса встать, когда один из тяжёлых кусков дерева ударил ему по черепу с тошнотворным хрустом.

Случившийся затем бой был коротким и неприглядным. Держа в руках две импровизированных дубинки, Грэм блокировал их удары, двигаясь в перёд, а затем вправо, чтобы внести дисбаланс в их защитную позицию. Прежде чем мужчина слева смог обойти его с фланга, он сбил на пол того, что был справа, и заставил того, что в центре, повернуться, не выпуская Грэма из виду.

Нанеся обманный удар, Грэм заставил этого мужчину атаковать слишком далеко влево, и вознаградил его двойным ударом по руке и рёбрам, прежде чем пригнуться, чтобы избежать удара по голове от третьего человека. Из своего нового положения он вывел из строя одну из его ног, и добил его ещё в падении.

Последний бросился бежать, пытаясь спастись или, быть может, предупредить остальных. Грэм метнул одну из деревянных ножек, и с удовлетворением увидел, как она попала врагу в спину, лишив его равновесия. Вторую он метнул человеку в ноги, вскочив, и последовав за ней.

Последний бросок сбил мужчину на пол, и прежде чем тот смог встать, Грэм навалился на него. При падении тот потерял дубинку, но всё ещё сжимал свой кинжал, и они стали бороться за обладание этим оружием. Конец их борьбы был предрешён. Вес Грэма превышал вес убийцы более чем на пятьдесят фунтов, и, как знали солдаты с тренировок, сила Грэма была устрашающей.

Используя свой вес, Грэм заставлял кинжал медленно опускаться, пока не почувствовал, как тот достиг груди мужчины. Последний толчок — и лезвие с отвратительной лёгкостью вошло убийце в грудь. Испускаемый его противником отчаянный крик о помощи превратился в булькающий кашель.