Ей хотелось коснуться его, вытянуть часть напряжения из его плеч, но она была не настолько наивна, чтобы попытаться. В такие моменты любой контакт лишь заставил бы его оттолкнуть её прочь. Этот урок она постепенно усвоила со временем. Каким бы он ни казался рациональным, когда Мэттью был расстроен, к нему следовало подходишь лишь медленно, с боков. Он не стал бы говорить о том, что действительно его беспокоило. Ей нужно было следовать окольным путём, заставив его поговорить о чём-нибудь другом:

— Значит, так ты обычно начинаешь? — спросила она.

Он кивнул, не глядя на неё:

— Сперва я даю определение проблеме.

— Рассказывай.

— Мой отец уничтожит мир самим фактом своего существования, — пробормотал Мэттью.

Это было для неё новостью, поэтому она попросила его пояснить, задавая ему нейтральные вопросы — и он так и сделал. Ведя бесстрастную речь, он описал услышанное от Роуз, и как это сочеталось с его собственными наблюдениями. Ему потребовалось несколько минут, чтобы всё объяснить, и во время всего изложения его голос оставался спокойным, бесстрастным и лишённым эмоций.

Вот только она знала, что он не был ничего лишён. Хотя она всё ещё училась интерпретировать эйсар вокруг других людей, она знала достаточно, чтобы понять, что мерцание его ауры отражало смятение в его сердце и разуме. Когда он закончил, она выдала собственное предложение:

— Это трудно осознать полностью, даже учитывая тот факт, что мне он не отец. Не думаю, что ты найдёшь ответ, пытаясь думать логически.

Его аура вспыхнула, когда он посмотрел на неё, и в чертах его лица она увидела отчаянную фрустрацию.

— Ты о чём? — спросил он.

— Все думают, что ты холодный и расчётливый, — начала Керэн, — но осознают они этого или нет, ты очень творческий человек. Эта проблема требует творческого решения, но творчество не происходит из логики. Вот, почему ты пялишься на чистый лист.

Мэттью нахмурился, слушая её, но ничего не ответил.

Керэн продолжила:

— Творчество происходит от скуки. Вот, что представляет собой чистый лист — скуку. Но для тебя это не сработает, только не сейчас.

— Почему нет? — подозрительно спросил он.

— Потому что скука — последнее, что у тебя сейчас на уме. Ты — человек. Ты винишь себя за случившееся с Мойрой, с Коналлом. Ты знаешь, как Айрин злится. Ты знаешь, насколько все в доме шокированы и расстроены. Твои сердце и разум до краёв заполнены бушующими эмоциями. Последнее, что может у тебя быть на уме — это скука, — сказала Керэн.

— Ничего не могу с этим сделать, — гневно пробормотал он.

— Ещё как можешь, — проинформировала она его. — Возвращайся в дом, и слушай. Говори с родными. Отвечай на их вопросы. Спорь с ними.