Роуз наблюдала за всеми с интересом, ничего не говоря, поскольку никакой информации из первых рук насчёт обсуждаемых событий она не имела — но её сын, Грэм, вмешался:
— В письме Мэттью было сказано только «объединить Лосайон». Он никак не мог знать, что она пойдёт на такое, или убьётся.
Айрин не сводила взгляда с лица Мэттью:
— Нет, он в точности знал, что она сделает. Она даже сама так сказала, когда я попыталась её остановить. Слова, которые она произнесла, были следующие: «Он в точности знал, к чему приведёт его послание». — По мере того, как она говорила, в её теле явно росло напряжение. — Он не только предполагал — он точно знал, что случится. Он знал, что она умрёт, и всё равно её послал! — Когда Мэттью не ответил, она заорала на него полным ярости голосом: — Так ведь?!
— Я знал, что это было возможным, — признал Мэтт, — но вероятность была низкой…
— Значит, ты решил бросить кости, поставив на кон жизнь своей сестры? Я что, должна чувствовать себя от этого лучше? Думаешь, это заставит меня простить тебя? — прорычала сквозь сжатые зубы Айрин.
Коналл глядел на старшего брата взглядом всё возраставшего шока и недоверия, но ярость Айрин заставила его встрепенуться. Встав между ними, он выставил в её сторону ладони:
— Тебе надо успокоиться, Рэнни. Мы даже ещё не знаем, как это произошло. И ты тут не одна страдаешь. Я знаю, что Мэтту так же больно, как и всем нам.
— Не говори мне успокаиваться, — огрызнулась Айрин. — Он играл всеми нами. Использовал нас как пешек в какой-то масштабной шахматной партии!
— Он не виноват, — вставила Мёйра. — Я была там. Мойра в последнюю минуту изменила свой план, пойдя на опасное дело сама, а не отправив меня или один из созданных ею заклинательных разумов. Я возражала, но она меня проигнорировала.
Щёки Айрин были красными, а её глаза наполнились слезами, когда она гневно набросилась на Мёйру:
— И что, так было бы лучше? Мне должно быть легче от осознания того, что он, возможно, отправлял на смерть тебя, а не её? Ты — тоже моя сестра, пусть и не родилась с телом из плоти и крови.
тебя— Она права, — едва слышно пробормотал Мэттью.
Керэн озабоченно взглянула на него, и потянулась, успокаивающе положив ладонь ему на плечо:
— Тут всё не так просто. Мы все принимали трудные решения. Нельзя валить всю вину за наши несчастья на одного человека.
Мэттью отдёрнулся, и шагнул в сторону, чтобы отдалиться от неё. Затем он повысил голос:
— Нет, она действительно права. Я играл в игру. Это трудная, жестокая игра, и ценой поражения в ней могут быть все наши жизни, но я — единственный, кто может в неё играть. Только я могу видеть вероятности, и я рисковал жизнями каждого из нас.