— Поясни-ка.

— Веди себя как нормальный человек, — сказал он, досадуя. — Если тебе не нравится то, что я говорю, то шли меня на хуй, как все остальные делают. Воспринимай это как абсолют только если я делаю это приказом.

Драконица уселась, слегка смягчившись в ответ на его слова:

— Очень хорошо.

Чад кивнул:

— Хорошо, тогда поехали. Ты теперь достаточно большая, чтобы меня нести? Надо возвращаться в Уошбрук.

— Пшол нах, — сказала Присцилла, смакуя слова.

Стрелок немного поглазел на неё, удивлённый, затем ответил:

— Ладно, я, наверное, сам напросился. А теперь покажи, как мне залезать.

Присцилла фыркнула, послав из ноздрей язычки пламени:

— Иди к чёрту, — ответила она, но опустила грудь, и вытянула переднюю ногу, чтобы он мог вскарабкаться.

Чад осклабился, начав залезать вверх по её боку:

— Тебе это нравится, верно?

— Я никогда не испытывала приязни к твоему сквернословию, — сказала Присцилла, — но теперь я нахожу, что оно становится мне по душе.

Он уселся у основания её шеи, прямо перед сочленениями крыльев:

— Раскрепощает, а? — Сделав глубокий вдох, он насладился обзором, одновременно набираясь решимости. Он пока недостаточно много времени провёл в воздухе, чтобы привыкнуть к ощущению полёта. Вопреки себе, он вцепился в её шею, когда она начала бить крыльями на взлёте.

— Действительно, — ответила она, и ветер стремительно уносил её слова прочь. — Ты, жалкий мешок говна.

Крепко цепляясь, Чад согласился:

— Так держать. Такими темпами я, может, и привязываться к тебе начну.

Присцилла улыбнулась в душе: