Их было слишком мало, а он был слишком силён. Минуту спустя он вернулся туда, где оставил лук. Пришла пора завершить дело. Он осмотрел результат своего первого удара. В боковой части ствола дерева-Отца зияла массивная прореха шириной в семь футов. Этого было недостаточно, чтобы великое дерево могло упасть, но рана всё же была колоссальной. Ещё одно или два попадания — и ему конец. Но сперва надо было разделаться с деревом-Матерью.

Лираллианта пробуждалась, и её сила была слишком велика для него. Старейшина Тирион всё ещё был в шоке, поэтому он повернулся, и выпустил следующую стрелу в источник своей жизни. На этот раз он подготовился, чтобы не свалиться от ударной волны, и с восхищённой заворожённостью наблюдал за взрывом.

— «Нет!» — послышался полный ужаса ментальный крик Старейшины Тириона, когда более тонкий ствол Лираллианты упал. Она была меньше, её ширины не хватило, чтобы выдержать повреждения — и казалось, что её тонкие ветви плывут по воздуху с изысканной медлительностью, пока она падала.

Он ощутил собиравшуюся магию, и сумел отпрыгнуть до того, как мощный силовой удар ударил по земле, где он только что стоял. Дерево-Отец начало отправляться от боли. Побежав в бок, Молодой Тирион уронил несколько стрел, пытаясь наложить ещё одну на тетиву, но он не слишком волновался. Он наслаждался боем, и для победы в схватке ему нужна была лишь одна стрела.

Широкий, смертоносный силовой клинок разрезал землю. Размеры клинка делали уклонение невозможным, а мощь не давала его блокировать, поэтому он направил магию в мышцы, и прыгнул ввысь. Натягивая в полёте лук, он постарался прицелиться, и выпустил стрелу в верхней точке траектории. Если стрела промахнётся, то до второго выстрела он может уже не дожить.

Дерево-Отец послало в него сфокусированное силовое копьё, пока он был в воздухе, и избежать удара он никак не мог. Хотя это и не было заклинательное плетение, мощность удара была столь велика, что пересилила его защитные татуировки и разбила щит. Мир почернел, когда на его разум обрушился откат, оставив его в падении почти без чувств. Когда он ударился о землю, его онемевшее восприятие пробил ревущий звук — взрыв его стрелы, хотя он не мог знать, нашла ли она цель.

Что-то хрустнуло в его плече во время приземления, но он проигнорировал боль, и продолжал катиться по инерции. Его тело ощутило, как рядом упало что-то тяжёлое — он грудью почувствовал низкую вибрацию.

Несколько секунд спустя его взгляд прояснился, и он увидел, что стрела достигла цели — но не в лучшем месте. Он попал в дерево-Отец где-то на десять футов выше, пробив в стволе ещё одну массивную дыру, но расположение раны не заставило дерево упасть. Лук нигде не было видно — он упал где-то в другом месте. Колчан был пуст, но несколько стрел было рассыпано между ним и Старейшиной Тирионом. Побежав вперёд, он едва уклонился от очередного удара, врезавшегося в землю позади него, брызнув в воздух землёй. Что хуже, удара он не почувствовал — магический взор его всё ещё не работал. Спасла его лишь удача.