Их мечи звенели диссонирующей симфонией насилия — Грэм наносил череду ударов, заставляя рослого противника отступать. Наблюдатель подумал бы, что Грэм был одержим духом ярости, но внутри своей стальной брони Грэм был закутан в пустоту — его разум и тело были в состоянии, где мыслей не существовало. В нём не было ничего кроме чистоты движения.

Невероятно, но Дориан начал сдавать позиции. Алисса наблюдала за ними, пока сама сидела рядом с отцом, держа импровизированный жгут, который она наложила, сняв часть его брони. Её воинский взгляд читал течение боя, и она начала видеть сомнение в движениях Дориана. Там, где раньше она боялась за жизнь Грэма, теперь она начала бояться, что он уничтожит своего собственного родителя, ибо в движениях Грэма не было ни сострадания, ни участия. Он больше не бился для защиты, или даже для победы. Он сражался для того, чтобы убить. Она прокляла свою собственную неуклюжесть, когда её пальцы соскользнули, завязывая узел на жгуте.

Меч Грэма был ослепляющим шквалом стали, тесня его отца, но хотя его удары казались бездумными, они таковыми отнюдь не были. С каждым ударом Дориан был вынужден отвечать всё дальше и дальше от центра, пока наконец не оказался в беззащитном положении. Клинок Грэма пошёл вбок, вниз, а потом снова вверх обратным ударом, который должен был попасть Дориану в правую подмышку, и закончиться под его левым плечом.

Алисса увидела приготовления к последнему удару за несколько секунд до его осуществления, и крикнула ему:

— Грэм, стой! Позволь ему додумать!

Внутри своей оболочки пустоты Грэм услышал её, и промедлил. За эту долю секунды Дориан вернул себе равновесие, и прыгнул вперёд, ударив рукоятью меча молодому человеку в лицо, заставив его покатиться по земле. Оглушённый, Грэм уставился вверх на своего отца, пока близнец его собственного меча возносился к небу.

Алисса закончила затягивать жгут, и с молниеносной быстротой подскочила, бросившись бежать. В сердце своём она знала, что опоздала. Она не могла остановить удар, но и себя остановить не могла. «Если он умрёт, то умрёт не один».

На её глазах броня Грэма исчезла, оставив его незащищённым и уязвимым — он смотрел вверх на человека, который раньше был лишь воспоминанием. Нырнув вперёд, Алисса упала на Грэма, когда меч обрушился вниз.

Удар внезапно прекратился, а потом меч Дориана отступил, снова поднявшись в положение готовности. Из своей позиции он мог прикончить их обоих раньше, чем они успеют шелохнуться.

— Сними шлем, — рявкнул он Алиссе. — Дай мне увидеть твоё лицо.