— Я бы тебе сказала, если бы знала, что ты настолько ничего не замечал, — сказала она мне, когда пришлось письмо. — Как ты можешь быть таким тугодумом?

Я никогда не признавался в своих неудачах, не обращая их в шутку, поэтому я подмигнул ей, и опустил взгляд на то, что я, любя, называл её «очарованием».

— Я был отвлечён, — сказал я, используя свою самую ходовую отговорку.

Её ответом стал строгий взгляд, который был не серьёзнее моей ремарки:

— Значит, вам десерта не полагается, сэр, раз вы не можете вести себя как джентльмен.

Я искренне надеялся, что она имела ввиду пирог, который ранее поставила печься. Она всё ещё продолжала попытки готовить, и в последнее время занялась выпечкой. Я молил её оставить кухню на слуг, но она настаивала на собственном участии, к вящему смятению моего желудка. Слишком тупой, чтобы заткнуться, я спросил:

— Ты ведь имеешь ввиду пирог… верно?

Её взгляд закипел от раздражения, когда она увидела надежду в моём лице:

— Я имела ввиду именно то, что я сказала, — спокойно отозвалась она, — и пирог ты будешь есть.

В конце концов пирог я поел, и так расхваливал её стряпню, что она меня простила. На самом деле, притворяться было не так сложно — её готовка существенно улучшилась.

После свадьбы Айрин она и остальные наши дети начали давить на нас, чтобы мы сошли с пути порока и сделали наши отношения официальными, что мы в конце концов и сделали, создав в общественных кругах Лосайона очередной переполох.

Последовавшее десятилетие было деятельным, для всех остальных. Роуз продолжала иногда заниматься политикой, но я упорно не желал в этом участвовать. Дочь Королевы, Мариана, выросла интересной женщиной, умной не по годам и непредсказуемой. Она радовала свою мать, и оказалась умной и талантливой как в плане магии, так и в политике. По просьбе Арианды я проводил значительное время с девушкой, обучая её унаследованной ею магии, и преподавая ей некоторые уроки, которые сам усвоил из жизни — но она скорее всего получила больше пользы от науки Роуз.

Мы с Роуз наслаждались нашим закатом, поскольку у нас было полно внуков. Грэм и Алисса принесли нам троих, а Карисса — пятерых. Коналл женился на племяннице Герцога Кантли, и у него и у Айрин было по два ребёнка, а вот Мэттью остановился на одном. Он был слишком осторожным и слишком занятым различными проектами, чтобы утруждать себя большим числом детей, хотя я и донимал его постоянно на этот счёт. Мёйра так и не вышла замуж, придя к заключению, что дар Сэнтиров закончится на ней, и хотя я хотел с ней спорить об этом, мне было действительно страшно от того, каким мог быть ребёнок с её могуществом.