Я не стал пороть горячку. Возможно, что у него была благая цель. Может, он готов был подвергнуть своё воображаемое посмертие опасности, дабы помочь кому-то нуждающемуся. Увы, это было не так, и когда мы вышли из пещеры, куда он меня призвал, я увидел тело ребёнка, которого он принёс в жертву во время своих ритуалов. В итоге я отвёл его обратно в пещеру, и обрушил свод ему на голову. Люди иногда так разочаровывают.
Ещё пять тысяч лет, и я был в шоке. Дерево Линараллы исчезло — остались лишь корни, сухие и увядшие. Тридцать тысяч лет — долгое время, даже для старейшины Ши'Хар. Я снова горевал, поскольку она была последней из моих детей, моей единственной оставшейся спутницей.
Теперь я был действительно один.
Отключив таймер, я вернулся в стазис. Причин просыпаться у меня больше не было. Я послал всё к чёрту.
Века складывались в эры, а эры становились лишь галькой в реке времени. Я этого не знал, но мир, где я некогда жил, сгорел, поглощённый покрасневшим и распухшим солнцем. Однако останки мира выжили, став холодным, тёмным камнем, который никуда не делся и после того, как солнце выгорело и погасло.
Ничего не осознавая, я плыл в пустой реке вечности, пока даже сама материя не начала умирать от старости, испаряясь в ничто. Стазисный ящик дал сбой, и я выбрался наружу, в холодную, тёмную пустоту. Там не было ни звёзд, ни воздуха, ни света. Вскоре моё тело умерло, но даже физическая смерть не могла меня освободить.
Потянувшись внутрь себя, я нашёл тьму и свет, и соединил их вместе. В этом пустом месте я долго собирал из растворявшейся вселенной силу, чтобы достичь своей цели, но в конце концов мне это удалось. Снова возносясь к божественности, когда я уже был близок, но ещё не заснул, я получил последний дар.
Быть может, я дал его себе сам, трудно было сказать, но в месте-которое-не-место я нашёл Пенни, смотревшую на меня в ответ.
— А ты не спешил, — сказала она, улыбаясь мне.
— Ты действительно здесь, — спросил я, ошарашенный. Я так долго не видел её лица, что уже не был уверен, была ли она той же женщиной, которую я когда-то любил. — Пенни?
Она взяла меня за руку, и повела меня на зелёный луг, полный цветов:
— Все уже нас заждались, — сказала она, быстро меня поцеловав.
Повернувшись, чтобы оглядеться, я осознал, что мы снова оказались в долине, где я родился. Это был сон. Наверняка. Но мне было всё равно. Все они были там — все люди, кого я любил. Заливаясь слезами радости, я побежал к ним.