Иноканоан тихо выругался и нехотя слез с подоконника. За окном стояли огромные башни из стекла. Легкие, стройные и сверкающие. Такие хрупкие и прочные одновременно. В их гладких стенах отражались синие огни, похожие на взмахи крыльев огромных бабочек, облака и розовые зарницы. Он сам придумал все это. Увидел, почувствовал и создал в реальности. В своей собственной реальности, которая часто затмевала настоящую… Хотя его фантазии часто были гораздо лучше материальных предметов и людей.

Иноканоан медленно шел по своему дому. Огромной башне — снаружи, и нагромождению залов, полян, подвалов, комнат — внутри. Его можно было растягивать до бесконечности. Заполнять вымыслом одну ячейку и забывать о ней для того, чтобы подойти к другой.

Широкие ступени из белого дыма вели в цветущий вишневый сад, освещенный луной. В прохладном воздухе меж деревьев кружили легкие призраки. Те, кого никогда не было и не будет в реальности. Те, кого он начал придумывать, но так и не воссоздал до конца. Тени, всплески света, похожие на его собственные мысли. Иногда четкие и ясные, иногда — расплывчатые и мутные.

В центре сада, среди мягкой травы, темнел глубокий колодец спиральной лестницы.

Иноканоан отмахнулся от тени, скользящей за ним следом, и начал спускаться.

В подземном зале горели свечи. Узкая тропинка вилась меж тонких стеариновых стрел, увенчанных узкими наконечниками пламени. Глава клана Иллюзий медленно шел по ней, вглядываясь в портреты, висящие на далеких стенах. Из-за дрожащих огоньков казалось, что лица на картинах улыбаются и кивают ему дружески. Но кто они такие, Иноканоан не мог вспомнить.

Порыв холодного ветра попытался пробраться в рукава его пиджака, взъерошил волосы и погасил несколько свечей, стоящих неподалеку. Теперь они торчали, словно черные обугленные обломки из белых сугробов. Повеяло морозом. Под ногами захрустел снег.

Тропинка расширилась и вывела в огромное помещение, наполненное холодным светом и снежинками. Они сыпались с высокого потолка… вернее, уже неба, затянутого плотными тучами, и ложились на высокие белые холмы, сверкающие разноцветными огоньками. Между тучами пробился тонкий золотистый луч и опустился на пол круглым теплым пятном. Иноканоан на всякий случай обошел его.

Шкатулка для сигар валялась на склоне одного из сугробов.

Открытая и пустая.

— Соломея, сколько раз тебе говорить, не бери мои вещи! Настоящие вещи! Иллюзии можешь растаскивать сколько угодно!

— Я думала, она не настоящая, — послышался откуда-то тихий голосок сестры.

— Ты же знаешь, я не пользуюсь ненастоящим.