Иноканоан, невидимый для колдуна, молча следил за ним. Думал, что, пожалуй, его напрасно считают мастером по плетению иллюзий. Остальные — люди и не люди — создают их гораздо легче и, главное, верят в них сильнее, чем он сам. Вот и сейчас некромант стоял, околдованный собственной неисполнимой мечтой, которая смотрела на него прекрасными печальными глазами и грустно улыбалась. И колдун мог отдать очень многое за то, чтобы она стала реальной.

Его рука коснулась щеки прекрасной леди, и женщина, запрокинув голову, подалась к нему, приоткрывая губы.

— Ну и как ты собираешься бороться с Основателем, если не можешь отказаться даже от собственной иллюзии? — спросил Иноканоан, выходя из-за дерева.

Белый силуэт Флоры разлетелся тысячами крошечных цветков вишни. Они осыпали одежду Кристофа, осели на волосах. Несколько секунд кадаверциан стоял неподвижно, глядя, как просыпаются между его пальцами тонкие лепестки. Потом медленно повернулся к лигаментиа, и лицо его показалось тому постаревшим сразу лет на двадцать.

— Еще одна иллюзия? — спросил он почти равнодушно, стряхивая с камзола лепестки. Однако в его глазах Иноканоан видел разочарование и злость.

— Моя сестра называет их мороками. А я — мечтой, неисполненным желанием, фантазией. Их здесь много. — Юноша оглянулся на сад и махнул рукой в сторону незримых теней. — Заблудившихся мечтаний. Некоторые могут дать утешение, другие — помочь в борьбе с врагами. Хочешь, подарю одну?

— Нет. Благодарю, — ответил Кристоф ничего не выражающим голосом.

— Не смею настаивать, — улыбнулся лигаментиа, зная, что позже колдун будет жалеть о своем отказе. Если уже не жалеет. — Идем. Поговорим в более удобном месте.

Он привел некроманта в небольшую комнату, на ходу придумывая обстановку. Бревенчатые стены, шкура медведя на полу, кабаньи и оленьи головы на стенах, плотно закрытые ставни на единственном окне. Гость, входящий сюда, мог предположить, что попал в охотничий домик, стоящий где-нибудь на окраине Шварцвальда.

Кристоф явно оценил усилия лигаментиа, огляделся, улыбнулся чему-то и спросил:

— Как долго ты учился создавать иллюзии?

— Не учился. Я ничего не создаю. Просто живу, думаю, чувствую, и все вокруг меняется.

Иноканоан распахнул ставни. В комнату тут же полился свежий лесной воздух. На подоконник легли мокрые ветви черемухи с кистями белых, сладко пахнущих цветов. В черноте летней ночи зашумел дождь.

— Но ведь ты пришел не для того, чтобы говорить о нашей магии?

— Именно для этого, — ответил Кристоф, опускаясь в чуть скрипнувшее кресло.

— И что тебя интересует?