Сирил расхаживал по комнате, едва не натыкаясь на стулья и пиная все, что попадалось под ноги.

— Она надо мной все время издевается! Она меня презирает!

На его белой льняной тунике виднелось несколько красных пятен крови, светлые волосы казались растрепанными сильнее обычного, а на щеке темнел быстро заживающий, но все еще заметный рубец — след недавней потасовки, а может быть, заклинания, примененного в одиночку.

Ра-Ил Лугат, старший жрец Северного храма, сидел перед огромным куском полированного кварца, заменяющего ему стол, и пытался работать. В просторные покои на среднем ярусе пирамиды залетал теплый южный ветер. Через открытые треугольные окна виднелась бухта, светящаяся огоньками судов, стоящих на рейде. Слышался ровный шелест пальм и непрерывный треск цикад. Земля остывала, и дрожащие потоки тепла, невидимые человеческому глазу, поднимались в воздух, тая в прохладном небе. У горизонта клубились облака.

Ра-Ил перевел взгляд от окна на свиток папируса с прогнозами погоды на грядущий месяц и заставил себя сосредоточиться.

«Гордость Илории» собирался выйти в море через неделю, и его владельцы умоляли жрецов Лугата предоставить погоду, благоприятную для плавания, обещая взамен сказочное вознаграждение в виде драгоценных камней и лучших рабынь.

— Не могли подождать, — пробормотал Ра-Ил. — Тащатся на своем корыте в самые шторма.

— Что ты сказал? — спросил Сирил, останавливаясь.

— Она тебя любит, — ответил старший жрец, не поднимая головы.

— Почему тогда говорит, что я… — Он запнулся, вспомнив пережитое недавно оскорбление, но явно не желал посвящать наставника в подробности. — Как она вообще может говорить такое?!

— Ка-Ми переменчива, непостоянна и капризна так же, как и стихия, которой служит.

— Но…

— И я бы на твоем месте, — повысил голос Ра-Ил, — занялся делом вместо того, чтобы тратить силы на бессмысленные эмоции. Возьми карты. Изучи розы ветров и сверься с течениями. Мне нужно доставить эту лоханку целой до материка.

Сирил возмущенно выдохнул, потом сгреб со стола свитки и уселся с ними на пол у окна. На его смуглом лице с тонкими чертами застыло выражение высокомерного презрения — такого не добиться репетицией перед зеркалом. Вечной жизни и могущества жрецов Лугата были удостоены лишь юноши и девушки самого высокого происхождения. Так что умение демонстрировать превосходство над окружающими у Сирила было врожденным.

Пару минут ученик молча изучал схемы, скептически хмыкая, затем незаметно для себя увлекся.

— Они уверены, что хотят заходить в Малбаи? Можно швартоваться в другом порту.