Но, говоря об отверженных, он был прав. Мормоликая оставила клан по воле гин-чи-най. Миклош — по воле сестры. Сам Рамон пребывал в двойственном положении, видимо, начиная чувствовать свою оторванность от вьесчи.

Дверь распахнулась, и Себастьян проводил в комнату еще двух гостей. Фелиция увидела сосредоточенную Паулу в компании Миклоша. Бывший глава Золотых Ос выглядел угрюмым как никогда. А борода не добавляла ему привлекательности. Болезненно щурясь, Бальза окинул взглядом всех присутствующих и едва сдержал недовольную гримасу.

— С возрождением, господин Миклош! — весело воскликнул Рамон. — Признаться, нас всех порядком удивило ваше везение.

Тхорнисх буркнул что-то нелюбезное и уселся в свободное кресло. Фелиция почувствовала исходящую от него огромную магическую мощь. Пассивную, спящую, но очень опасную. Однажды она уже ощущала нечто подобное. Излучать столь мощные эманации могла лишь главная реликвия клана Золотых Ос. Значит, Бальза рискнул завладеть Жалом и только поэтому смог уйти живым от Основателя.

Паула заняла место напротив Рамона.

— Я рада, что вы все смогли прийти, — сказала мормоликая.

— Не все, — резко произнесла Паула, — к сожалению.

Она выглядела встревоженной и напряженной. Под тщательно наложенным макияжем проступала бледность, выдающая ее многодневную усталость.

— Антониса не будет. — Она произнесла имя нового главы клана с некоторым усилием, словно все еще не веря, что он занял место Александра. — У нас возникли некоторые разногласия. Новая политика фэриартос — абсолютное невмешательство.

— Ничего особо нового в этом нет, — пробормотал Миклош и добавил с ноткой одобрения в голосе: — А ты, Паула, насколько я понимаю, не одобряешь дипломатию вашего маэстро?

Мрачный и решительный взгляд фэри был ему ответом.

— Также я не вижу многоуважаемых кадаверциан, — заметил Бальза, рассматривая набалдашник на своей трости.

Это замечание было встречено всеобщим многозначительным молчанием.

— Лично я был бы не против, если бы нас посетили лигаментиа. — Рамон смотрел на золотистый свет лампы.

— Они не придут, — после секундной паузы ответила Фелиция, опустив взгляд на складки своего бирюзового хитона. — Для них все кровные братья — предатели. Мы не смогли сдержать возрождения Основателя, им больше нет дела до того, что будет с нами…

— С этим вставшим из могилы можно договориться? — поинтересовался Миклош, рассматривая гобелен, на котором один из титанов древности сражался с не менее древним богом.

— С ним нельзя договориться! — воскликнула мормоликая, впервые за долгое время теряя терпение. — Когда ты поймешь это?! Он согласится с любым твоим предложением, притворится твоим лучшим другом, помощником или даже любовником. А потом будет убивать твоих близких, родственников, слуг, просто потому, что это ему нравится.