– Держись, Каролина, ты сильная. Я верю в тебя. – проговорила она с улыбкой, при этом слезы стекали по ее лицу, а руки дрожали.

– Я держусь, спасибо. Прости меня за тот случай? Я… не хотела, правда. – говорить было все сложнее.

С каждым словом я чувствовала непереносимую боль. Кровь все лилась. Сколько ее во мне, черт возьми!?

– Я знаю. Я благодарна тебе. Спасибо. – она всхлипнула. – Ты же будешь жить, правда? Ты же не умираешь?

– Нет. Я буду жить.

В ваших сердцах. Так или иначе, я уже покойница. Просто душа все не может покинуть это уже не пригодное для жизни тело. – Ты не злишься?

Она отрицательно мотнула головой, опустишись рядом с коконом на землю и громко всхлипывая. У нее началась истерика. Она кричала, плакала, и вообще была на грани потери сознания. Магистр Вилфорд с трудом оторвал ее от кокона, который она пыталась пробить. Молнии уже не били, нет. Все затихло. Вот целительница Флориана Тера со злезами на глазах поглядывая на меня, пытается исцелить Мелинду, которая все-таки упала в бессознательность. Вот адепты, которые так и не поехали на соревнования стоят, и с тоской смотрят на меня. Министерство с жалостью поглядывает, магистр Вилфорд вообще ушел, едва сдерживая эмоции. Джон просто стоит. Как всегда с маской безразличия. Он единственный, кто остался таким же бесчувственным. Сейчас я посмотрела на Брендона, и наши взгляды встретились. Я еле-еле кивнула ему головой призывая подойти. Он спеша подошел.

– Я хочу попросить тебя кое-что сделать.

– Что угодно. Я сделаю для тебя все, моя хорошая. – прошептал он, с такой жалостью в голосе, что мне себя жалко стало.

Я больше не могу. Теперь действительно не могу. Мне плохо… Пытка затянулась, и я не выдержу. Я просто… хочу спокойствия… Как нелепо… Как прискорбно все это… Разве я хотела так закончить свой жизненный путь? Разве я хотела умирать в семнадцать лет? Но меня не спросили, нет. Боги… ненавижу их.

– Помоги мне умереть. – выдохнула я. – Пожалуйста.

– Что?… Нет… нет, Каролина, нет… Что ты несешь? Ты… ты еще можешь…

Я перебила его болезненным голосом:

– Не могу. Не могу больше, Брендон…

Именно болезненным. Мне было больно даже говорить. Во рту пересохло, кровавые слезы почти высохли, оставив разводы на лице. Подо мной уже такая лужа крови, будто тут обескровили человек десять. Разве может в человеке быть столько крови?

– Не говори так… Прошу тебя… Я что-то придумаю… Я вытащу тебя. Ты будешь жить. Ты же сильная девочка, Каролина… – он сглотнул, пытаясь подавить эмоции.

Но глаза все равно заблестели. А я попыталась сделать последний глубокий вдох, но и этого сделать уже не смогла, ибо начала просто-напросто откашливать кровь.