Тольяра жгла несправедливость этой вульгарной байки, которую вот так рассказывают в придорожных корчмах. Даже не подозревая...

Он увидел, как пьяно покачивающийся лысый выходит во двор. Его знакомое лицо вызывало сильнейшее желание хлопнуть себя по лбу, чтобы все стало на свои места.

«Где же я все-таки его видел до этого?»

Неожиданно от одной из горняцких компаний отделился чумазый с залысиной мужик и подошел к их столу, встав за спиной Гела.

Что, колдунчик, только байки теперь и можешь рассказывать? Ушла твоя сила?

Ольмарк непонимающе глянул на горняка. Гел поджал губы и тихо ответил:

Какое тебе дело до этого, Сарринг? Чего ты никак не успокоишься?

Забыл, как наслал тот ураган? – горняк был не совсем трезв и поэтому казался отчаянно решительным. У Тольяра засосало под ложечкой в предчувствии драки. – Раньше ты был куда жестче на слова и дела, – подавшись вперед, он, положил руку на плечо замершего Гела, насмешливо обещая: – Я тебе башку еще сворочу, падла.

Шел бы ты старичок, пока есть куда идти, – посоветовал Ольмарк. – Разумеешь?

Горняк впервые посмотрел на остальных сидящих за столом и заиграл скулами:

Угрожаешь?! Мне угрожаешь, ты...

Осторожно, – предупредил плут. – Одно грубое слово и я отправлю тебя туда, откуда ты появился. На этой земле.

Гел, неожиданно резко развернулся и, встав, притянул опешившего горняка поближе. Шепнул с угрозой:

А я, если не уймешься сию минуту, использую те крохи сил, что у меня остались на ураган, в котором тебя и твою халупу сметет в пропасть!

Врал, ясное дело. Не было больше сил ни у одного мага. Но ведь простой горный рабочий этого знать не мог. Потому и подался назад, бормоча что-то невразумительное. Его выпившие дружки взирали на происходящее без особого любопытства. Обычное дело – мужик захотел выпустить немного пару, но в последний момент передумал.

Так ты маг? – спросил Ольмарк, когда задира вернулся за свой столик, опасливо поглядывая на них.

Извините, – попросил Гел. – В прошлом я здесь немало дров наломал. Совсем не сладко им приходилось. Теперь расплачиваюсь.

Тебе повезло, что были мы и, что твой друг был недостаточно пьян. Иначе просто озверел бы от угроз.

Он бы не бросился, – убежденно махнул рукой Гел. – Может я и пал, но они ведь не поднялись. Так и остались злобным забитым сбродом. Потому хоть и злобствуют, но втихую. Бояться по привычке.

Это пока нет вожака. И ненависть не стала сильнее страха.