Он стоял, глядя в окрашенное розовым небо и насвистывая какой-то фальшивый мотивчик, на поросшем чахлой растительностью краю пустого карьера, на дне которого виднелись в глине многочисленные камни. Карьер распологался прямо на задворках здешнего кабака. Кроме камней внизу виднелся всякий мусор и отходы. Туда же хозяева выливали помои. И мочились при надобности. Воин был пьяный и беспечный до безобразия. Должно быть, именно поэтому первый нападавший – бивший в спину – уже коротко крикнув, ударился хрустнувшим позвоночником о камни, а остальные только-только разобрались, в чем дело.

Коли! – противно гаркнул измазанный в угольной пыли типчик. И первым захлебнулся кровью – лысый легко отнял шило, прикрываясь напавшим от ударов остальных, и всадил то прямиком в глаз убийцы, да так, что окровавленный конец показался из затылка.

Перехватив руку следующего напавшего, громила, взял чужой подбородок и с нечеловеческой силой рванул в сторону. Хруст позвонков возвестил прочих, что их осталось трое.

Именно в эту секунду сзади на них напал Тольяр. Налетел, как весенний вихрь, убивая вооруженных ножами и стилетами дилетантов. Только один из всей компании оказался способен держать удар. Странные глаза зеркального цвета. И отвратительно быстрая реакция. Длинные ножи со сдвоенными лезвиями так и мелькали перед глазами, с чудовищной точностью подставляемые под удары меча.

Клац! Тольяру показалось, что у него вылетела половина зубов. Голову запрокинуло назад – в солнечное сплетение последовал тычок костяшками пальцев, уронивший его на спину. Но добивающего удара не последовало – лысый, воспользовавшись шансом, обхватил врага сзади за шею. Сила у него была просто поразительная – зеркальноглазый просто затрещал. Лысый, рыча давил медвежьей хваткой и тряся врага, как соломенную куклу. Зеркальноглазый, точно и не испытывая боли, методично старался выкрутиться, отчаянно дергая руками с оружием. Недолго.

Не любят тебя, приятель, – откашливаясь, подметил Тольяр, не без труда поднимаясь на ноги. Массируя ушибленный участок. Лысый взял чуть дышащего зеркальноглазого и, подтащив за воротник к краю, просто скинул в карьер. Следом отправились его сообщники.

Наверно есть за что... Гуно. Тебя ведь зовут Гуно?

Наверно, – Весельчак глядел на неожиданного помощника без особенной приязни. – Это был простой привет.

В таком случае у тебя не слишком хорошие друзья.

Какие есть, – здоровяк, не поблагодарив, прошел мимо Тольяра и направился к кабаку. Не очень-то вежлив он был.

Эй, хоть спасибо скажешь?

Я не просил помогать. Спасибо тебе скажут другие их подельники, идущие за мной следом.