Кэтти-бри кивнула и выдавила улыбку, но на взгляд Ивоннель сама женщина казалась не слишком убеждённой.

— Я плачу о своей потере, а не о Дзирте, — сказала Кэтти-бри. — Если…

Она замолчала.

— Я знаю, что существует божественное правосудие, и мой любимый заслуживает рая больше всех на свете.

Разговор продолжился, и несмотря на срочность их миссии касательно Мегеры, что бы там ни придумала Кэтти-бри, Ивоннель не стала вмешиваться. Она просто слушала болтовню, делилась воспоминаниями о Дзирте, надеждами по поводу ребёнка. Доннола и Пенелопа обещали, что будут помогать с младенцем на каждом шагу.

Да, Ивоннель ждала и слушала, и дело было не в терпении. Она не хотела, чтобы это прекращалось. Этот простой момент разделённой боли, любви и надежды вдруг показался ей намного более важным.

Она наконец-то поняла с абсолютной ясностью, что за это они и сражаются. Ради этого Дзирт принёс себя в жертву.

Оно того стоит, решила дроу.

— Вы же не можете думать, что это сработает, — сказал Бренор, уперев руки в бока, пока Ивоннель и Кэтти-бри рассказывали о своём окончательном плане. Король дварфов покачал головой. Подготовка шла уже несколько дней, но Бренор до сих пор не мог поверить в их замысел.

— Но мы так думаем, — сказала ему Ивоннель. — Дроу — грозные противники даже без здешнего натиска. Мы не можем просто окопаться и удерживать позиции.

— Удерживать позиции? — спросил Бренор. — Мы уступаем позиции, как вы и просили.

— Мы отбросим их обратно, — заверила его Кэтти-бри.

— Да, мы, — вмешался Атрогейт и вскинул кулак. Дварф, полный гнева и жаждущий мести за свою драгоценную утраченную Амбергрис не прекращал возражать против этого плана. — Мы! Дварфы и полурослики, — он посмотрел на Реджиса с Доннолой. — И даже несколько вонючих дроу. Чего это вы думаете, будто нам понадобятся…

— Если ты замолчишь, то услышишь вой собакомордых демонов, — оборвала его Ивоннель. — Они близко. Слишком близко. Даже не считая этих сражений, выступил уже весь Мензоберранзан, и когда войска дроу превратятся в единый кулак, они будут достаточно близко, чтобы верховные матери могли нанести удар своей магией.

Плечи Атрогейта поникли.

— Мы собираемся отбросить их до самого конца, — сказала ему, им, Кэтти-бри. — Но сначала мы должны сделать это.

— Я хочу входную пещеру, — сказал Бренор с той же убеждённостью, что и его дочь. — Пускай попробуют пробиться через неё, когда мы будем готовы.

— Значит, договорились?

Бренор посмотрел на Доннолу и Реджиса, потом на своих королев, Кулак и Ярость. Все они согласно кивнули.