Кровь.

Они унесли Кэтти-бри.

Пвент парил над красной лужей, не зная, что делать, не в силах отличить добро от зла. Может быть, ему нужно было догнать Кэтти-бри и сделать её вампиром, чтобы спасти. Да, чтобы спасти!

Но это же будет неправильно, настаивал растерянный дварф. Неужели он больше не мог отличить плохое от хорошего? Где заканчивался Пвент и начинался вампир? Где заканчивались долг и честь, и начиналось желание?

Дварфа устыдила одна лишь мысль о том, что он действительно готов был передать своё проклятие драгоценной Кэтти-бри. Он улетел из кузни по небольшому боковому коридору в просторный, заполненный паром зал, где находился разлом с предтечей. Однажды он бросился в этот разлом вместе с огромным пауком-конструктом, желая сразу спасти своего возлюбленного короля Бренора и прекратить собственные мучения. Но вылетел обратно и снова потерпел поражение.

Проклятие вампира не позволяло ему уничтожить себя.

С каждым днём оно становилось сильнее.

Он хотел укусить Кэтти-бри! Дочь короля Бренора!

Он вылетел из зала через кузницу и полетел дальше. Он знал, куда они направляются, знал покои Кэтти-бри, и там обнаружил женщину в её кровати, окружённую жрецами, среди которых была Медноголовая и дроу по имени Ивоннель.

Он смотрел, как они лихорадочно трудятся, накладывая заклинания на женщину, которая казалась так близка к смерти. Ивоннель тоже читала заклинания — но не исцеляющие, а скорее прорицательные. Вампир Пвент почувствовал силу её магии и отпрянул, испугавшись, что она ищет его.

Но нет, дроу бросилась к Кэтти-бри, взяла женщину за руку и настойчиво, даже резко потянула. Она отступила на шаг, подняв кольцо, кольцо Кэтти-бри, и надела его себе на палец.

Ивоннель закрыла глаза и стала настойчиво что-то говорить на языке, который был незнаком вампиру — и дварфийским жрецам тоже, судя по их виду.

Закончив, дроу прошла мимо них обратно к Кэтти-бри и снова стала читать заклинания, проводя ладонями над лицом женщины, создавая стекающую на Кэтти-бри воду, а затем наклонилась и подула холодным дыханием на этот волшебный дождь, как будто физически пытаясь остудить Кэтти-бри.

Пвент не понимал, что происходит — как, очевидно, и другие дварфы, но вскоре принцессе Мифрил-Халла как будто бы стало легче, дварфы облегчённо вздохнули и закивали друг другу.

Пвент просто парил, сражаясь со своими желаниями, пытаясь не обращать внимания на запах крови, пытаясь не глядеть на Медноголовую, прекрасную Медноголовую.

Она могла быть такой же, как он.

Вечной.

Вампир выскользнул из комнаты.

Он должен был рассказать Бренору о событиях снаружи Гонтлгрима.