Даже Ивоннель удивилась эффекту своей догадки. Напоминание как будто угодило точно в цель. Пвент сел, опираясь на стену, опустил свои руки и взгляд.

— Они снаружи, все сразу, — сказал окончательно побеждённый Пвент. — Они собираются объединиться.

Ивоннель глубоко вздохнула. Сбывались её худшие опасения. У измотанных дварфов не будет ни шанса против объёдинённой мощи Мензоберранзана — после того, сколько сил и крови они уже потратили на битву с демонами.

Однако Ивоннель понятия не имела, почему эта новость стала для неё неожиданностью. Конечно же, Квентл и остальные пришли разделить славу матери Жиндии Меларн. Что же ещё это могло быть?

— Покажи мне, — сказала она вампиру. — Ты отведёшь меня туда и всё покажешь.

— Вот, значит, о чём ты думаешь? — скептически спросил Пвент.

— Ради твоего короля Бренора, Тибблдорф Пвент, — сухо ответила Ивоннель. — Может быть, я не сумею это остановить — и тогда горе Гонтлгриму и горе королю.

Она посмотрела на кровать.

— Горе Кэтти-бри и ребёнку Дзирта До'Урдена, — добавила она. — Потому что одних только сил Гонтлгрима не хватит, чтобы одержать победу. Ты сам знаешь. Ты их видел. Сколько там солдат-дроу? Сколько рабского мяса?

Пвент зарычал.

— Покажи мне! — потребовала Ивоннель.

Копетта подошла к дроу, заставив вампира поникнуть.

— Тибблдорф Пвент, — сказала она. — Мой старый Тиббл, это я, Пенни.

— Медноголовая, — одними губами произнёс Пвент, и дварфийка улыбнулась.

— Да, да, твоя Медноголовая, — отозвалась она. — Ты должен сделать, как просит дроу. Ради всей своей родни.

Лицо вампира смягчилось ещё сильнее, пока он смотрел на женщину. Наконец, он повернулся к Ивоннель и слабо кивнул в знак согласия.

— Я иду с тобой, — заявил Артемис Энтрери, обращаясь к Ивоннель.

— Нет! — изумлённо воскликнула Далия.

— Я не могу гарантировать твою — да и свою — безопасность, — сказала ему Ивоннель.

— Никто не может, — ответил Энтрери. — Но я иду с тобой.