Сирис и Лимма прятались чуть дальше, за руинами.
— Видишь что-нибудь? — Калеб шептал, придерживая руками голову Лайонела.
— Пятна света. Что происходит?
— Лайонел сказал, что умирает, — голос Калеба дрогнул, — еще он сказал, что помощь уже близко. Я не сразу понял, что он имел ввиду, но… но это… Ролан, он освободил его.
— Кого освободил, архимаг?
— Его…Он освободил своего отца…
— Его…Внезапно наступила тишина. Замерли все, даже я невольно притих, пытаясь не двигаться.
Зрение постепенно вернулось, расплывчатые пятна обели форму. Моргнув несколько раз, образ отца Сэры стал более четким.
Сила… Сила и власть — то, что ощущалось в каждом движении, в мимолетном взгляде ледяных глаз. Его лицо не выражало никаких эмоций, он смотрел на своего врага, на то, как Олов пытался отдышаться, как холодный пот струей стекал по его вискам и… Молчал.
— Ты зря вылез из своей скорлупы, — шепот олова больше походил на вопль загнанного зверя. Отец Сэры молчал. Он лишь еле заметно наклонил голову на бок, бросил в сторону сына мимолетный взгляд и на секунду остановился на мне.
Секунда, но сколько при этом возникло эмоций…
Еще ни разу за всю свою жизнь я не встречал кого-то столь могущественного.
— Он слаб, — Лайонел пришел в себя, но двигаться не мог, — отец почти без сил…
Почти без сил… Кем тогда он был в полной боевой готовности?
Лайонел поймал мой ошарашенный взгляд и молвил:
— Хорошо, что драконам плевать на мир людей, верно?
— Я с тобой согласен, — тихо ответив, я попытался встать, но получилось с трудом. Рана ныла, руки не слушались.
—