Маг хмыкнул, но сделал, как ему велели. Забавно. Незаметно, чтобы старик впадал в религиозный трепет, как это делали все остальные.

Хотя, о чем это я. В этом не было ничего удивительного. Он же маг.

– Ты, – повернулся ко мне Мортимер. – Я. Тебе. Приказываю. Назовись!

Ах он сукин сын! На мою голову обрушилось чудовищное давление. Словно тысячи голосов в унисон кричали, умоляли, звали – «Покорись! Сдайся! Расскажи все!».

Я вскрикнул и, упав на колени, зажал голову руками

– Н‑е‑е‑е мо‑о‑о‑о‑гу, – застонал я. – Я обяза‑а‑а‑а‑н. О Боже, не‑е‑е‑ет.

– Какой преданный попался, – хмыкнул старикан. – Мортимер, поднажми еще чуток.

– Не стоит, – отмахнулся аббат. – Вдруг он умрет. Да ты сам на него посмотри. Он же по полу катается.

Я действительно уже лежал, но по несколько иной причине, чем представлял себе маг. Так мне было гораздо проще скрыть искривленную от боли ухмылку.

Единый, ну и слабак. Когда меня атаковали, я ожидал чего‑то сравнимого по уровню с Учителем или «Королевским Убийцей», на худой конец. Но это?

Нет, для простого горожанина сойдет, вот только я‑то им не был. Я даже не послушник. Мне уже полгода как даровали титул мастера Тени. А еще я прохожу обучение у одного из самых выдающихся Серых магов Империи.

Этому ублюдку меня не сломать.

Хотя отрицать правду было бы глупо. Мне было больно. И еще как. Но я мог терпеть. И уж точно не собирался рассказывать того, что хотел услышать этой напыщенный индюк.

Как это часто бывает в бою, ситуация изменилась в один миг. И понять это изменение могут очень немногие. Мортимер вон не справился. Он был уверен, что победил. Ну, конечно. Я ведь лежал у его ног. Можно праздновать победу.

Зря. Он меня недооценил.

Основное правило, когда врагов больше, а убежать нельзя – строй из себя слабака. Знаю. Унижаться, кланяться, просить о пощаде претит. Уж мне‑то особенно.

Но только так можно заставить противника потерять бдительность. А что делать, когда это произошло? Один ответ. Атаковать!

Задрав «Режим» до максимума, я ухватил старичка за колено и сильно дернул. Тот, грязно ругаясь, свалился на пол и ударился головой о камень. Надеюсь, ему было больно!

Дальше больше.

Мгновенно вскочив на ноги, я притянул к себе настоятеля, развернул его к себе спиной и, схватив за поясницу, поднял. Мужчина был слишком ошарашен происходящим, чтобы как‑то сопротивляться. Только открывал и закрывал рот. На жабу похож, честное слово.