И винить за это было некого.

— Гармина?.. — Задумчиво протянул он. — Ну, что ж. Если рискнёшь — добро пожаловать. Третий корабль справа. Местной приписки.

И отключился, ничего более не сообщив. Его не смутил даже незнакомый мужчина в кадре, что меня несказанно удивило. Подумалось, будто я напрасно всё это затеяла, и своевольничать не следовало… Параллельно в голове зародилась горькая закономерная мысль, что на самом деле не я и не наш сын интересовали Лауля. А, может, и не Лауля вовсе… Однако я её решительно отогнала.

Нет. Мне не почудилась тщательно скрываемая радость! Вероятно, у Инквизитора были причины её прятать, вот и все.

Поднявшись, я уступила место Курцу, обошла кресло и встала позади, небрежно оперевшись на спинку. Впереди ждал долгий путь через вакуум…

К сожалению, как бы мне ни хотелось ускорить процесс, наша самодельная шлюпка не обладала достаточными ресурсами, чтобы развить более-менее приличную скорость. Её батарей с трудом хватило на преодоление притяжения планеты при взлёте… Но я была счастлива и такому транспорту. Лишь бы добраться до любимого.

Успешно скорректировав курс, мой новый друг продолжал хранить молчание. Мне тоже было не до разговоров.

С приближением к кордону меня всё сильнее охватывало неясное волнение. Тело закаменело от напряжения, ладони вспотели… Я уже не стояла расслабившись, а вцепилась мёртвой хваткой в пластик и даже дышала через раз, опасаясь порвать ту тонкую нить, что протянулась во времени между мной и Лаулем.

Семь минут до границы.

Что, если нас не пропустят? Прикажут развернуться в целях безопасности? Так ли сильно мне доверяет Курц, чтобы рискнуть своей жизнью, только-только начавшей налаживаться, и ослушаться военных? А, самое главное, пойдут ли они на чрезвычайные меры?..

И сообщат ли об этом…

Пять.

Было бы безумно обидно застрять в шаге от успеха. Но я обещала Гале вернуть своего помощника в целости и сохранности, потому рисковать им не имела права. Да и себя следовало пожалеть.

Ничего. Не получится здесь — найдётся другой способ. Я всё равно не собиралась сдаваться!

Три минуты.

Вспомнился такой родной запах любимого, тепло его прикосновений, нежность кожи… На фоне этого было лишь горше осознавать, что всё может накрыться в любой момент.

Две…

Решающие секунды…

Одна!

Как я ни готовилась, голограмма всё равно загорелась неожиданно. И оттуда на нас серьёзно взглянул подтянутый мужчина в форме.