— Понимаю, но он предлагает тебе весьма неплохой вариант. Я хочу уйти в целительство. Я свою пекарню люблю, но эта сила, данная мне с рождения — я должен ею пользоваться и хочу ею пользоваться. Может, и есть смысл продать пекарню. В чем-то он прав, как ни прискорбно было бы это признавать. Такие, как он, в первую очередь держат город в спокойствии, которого порой не хватает.

— Ну, нет, ты что?

— Тебе продать, Галя? — улыбается он. — Захочешь – оставишь булочную, захочешь – расширишь зал.

— У меня столько денег нет.

— За один золотой.

— Так, Эцик, нечего тут, — отвечаю я. — Лучше скажи, соглашаться или нет на предложение конкурента?

Ночная рубашка скользит вверх по мне. Горячие руки обжигают касанием.

— Галя, это только тебе решать, — усмехается он, касаясь губами мочки моего уха.  — Тебе надо понять, что тебе даст сотрудничество с ним. Что ты вообще думаешь о его предложении?

Выгибаюсь в его руках.

— Так, не отвлекай меня. У тебя нет проблем? — смотрю ему в глаза.

— Галя, у меня все нормально. Никто не угрожает ни мне, ни моей булочной, — он слегка кривится. — Беспокоиться нечего  насчет этого. Если я кому-то и перешел дорогу, то они уже давно пришли бы ко мне.

И я понимаю, что последние его слова – не вранье. Ох, не нравится мне это все.

Меня подталкивают к кровати.

— Завтра найму охрану, — говорит Эцик и целует меня в губы. — Нечего в одиночку по городу ходить.

Да что ж такое, опять отвлек. Про короля не успела рассказать...

***

Что-то я становлюсь мнительной. Эцик до последнего отрицает проблемы, но хоть задумывается о защите. Если б не это его выражение лица, которое выдает его с потрохами.

Да, ладно. Все будет хорошо.

Та черная карета вновь подъезжает к залу. Хорошо, что у меня охрана есть. Эцик сказал – Эцик сделал. Теперь за мной ходит пара громил — какие-то его пациенты с окраин города, которых я боюсь больше, чем заходить в незнакомую подворотню поздно ночью.