В этом не было необходимости, я уже и так бросился бежать, Серафина вслед за мной, которая, очевидно, находила всё это забавным.

— Хавальд? — остановил меня голос Зокоры, когда я собирался закрыть за собой дверь.

Я повернулся, пытаясь не обращать внимания на уже вырисовывающуюся наготу участников ритуала.

— Да?

— Скажи Ангусу, что если он сейчас помешает, это будет последнее, что он когда-либо сделает в своей жизни. Скажи, что я даю ему слово.

Я поспешно кивнул и закрыл за собой дверь. Возможно, Ангус был иногда сумасшедшим, но точно не глупым.

— Как жаль, — с сожалением промолвил он. — Я бы с удовольствием на это посмотрел. В конце концов, облик женщины предназначен богами для того, чтобы радовать глаз мужчины. Ты уверен, что…

— Ангус, — резко сказала Серафина. — Он уверен. И я тоже. Мешать им было бы очень плохой идеей.

— Но… — начал Ангус.

— Не спорь, — прервала его Серафина.

Он подошёл к перилам и посмотрел вниз. Прямо под нами находились окна нашей каюты.

— Нет, — сказала Серафина. — Даже не думай об этом!

Она смотрела ему вслед, как он, понурившись, направился к носу корабля, чтобы встать там у перил и уставиться на море.

— Иногда он похож на маленько мальчика, — заметила она. — Могла бы поклясться, что он дуется. И при всём этом, я не могу избавиться от ощущения, что он точно знает, что делает, и ведёт себя так специально. Думаешь, такое возможно? — Она недоверчиво покачала головой. — Даже Ангус не может быть настолько слепым!

— Думаешь, он по какой-то причине притворяется? — спросил я.

Серафина кивнула.

— Мне иногда так кажется.

— Северяне, они такие. Не спрашивай, почему. Но Рагнар точно такой же.

— Твой друг женился, и они поклялись друг другу перед богами. Он ничему у неё не научился?

— Научился, — сказал я, вспоминая, как Рагнар жаловался, что жена его ругает, когда он высмаркивается в рукав или плюёт на пол. — Он изо всех сил старается не расстраивать её. Она маленькая и худенькая, а он крупный и высокий, как Ангус. И всё же… она знает, как постоять за себя.