Дюжина мрачных солдат стояли навытяжку, сжимая в руках факелы, их взгляды были прикованы к ней. Никто из солдат Первой Когорты, личной охраны магистра Рала, не хотел стать тем, кто решится кинуть свой факел и зажечь погребальный костер. Только она — Мать-Исповедница и жена магистра Рала — могла отдать этот приказ.

Этим утром царило гробовое молчание, нарушаемое лишь тихим шипением факелов. Их пламя щелкало и потрескивало, слегка колеблясь от влажного дыхания ветра, будто факелы с нетерпением ждали, когда она отдаст распоряжение, и они отправятся в полет, чтобы выполнить свою ужасную задачу.

Толпа, собравшаяся позади солдат с факелами, безмолвствовала. Многие беззвучно плакали.

Стоя в изголовье Ричарда, Кэлен пристально смотрела на благородное лицо мужчины, которого любила. Ей было ненавистно видеть его мертвым и неподвижным. Она боялась за его жизнь бессчетное количество раз, но никогда не могла представить тот день, когда будет стоять над ним, лежащим на погребальном костре.

Они одели его в черную рубашку, а поверх нее черную тунику с разрезами по бокам и золотой каймой, украшенной символами. Широкий, многослойный кожаный ремень, стягивающий великолепную тунику на поясе, был отмечен такими же символами, многие из которых, как она теперь знала, относились к языку Сотворения. На каждом из скрещенных над его остановившимся сердцем запястий были широкие подбитые кожей серебряные браслеты с еще большим количеством выгравированных на них древних символов. Плащ на его широких плечах, который, казалось, соткан из чистого золота, был расстелен под телом, и создавалось впечатление, будто Ричард являет собой подношение для добрых духов.

Где же были добрые духи, когда она в них так нуждалась?

Задаваясь этим вопросом, Кэлен все же знала, что заботы мира живых касались только людей и духов не волновали.

Тусклый свет отражался от алого камня в центре древнего амулета, который Ричард носил на цепочке. Замысловатые нити серебра вокруг камня олицетворяли танец со смертью. Этот амулет был создан Барахом, боевым чародеем тех времен, когда Сулакан развязал Великую войну. Амулет, как и сам танец со смертью, имел особое значение для боевого чародея. Ричарду, видимо, суждено было стать последним из них, и теперь он лежал в традиционном для этого призвания облачении.

Не хватало лишь перевязи из тесненой кожи с великолепными ножнами, выкованными из золота и серебра, в которых покоился Меч Истины. Но на самом деле это оружие не было частью традиционного облачения боевого чародея. Древнее орудие теперь перешло к Кэлен.