Виктория никогда такого не допустит. Она гораздо опытнее.

Когда она размышляла о совершенных ошибках, что-то щелкнуло в ее голове, и в памяти всплыл фрагмент древнего заклинания плодородия. Оно не только давало женщинам возможность иметь детей — могло пробудить лоно бесплодной женщины, какой была Виктория, — но и было заклинанием сотворения, ритуалом плодородия, привязанным к более глубокой магии, которая могла бы увеличить урожай и поголовье скота, возродить леса. Виктория ощутила щекотание того тусклого воспоминания — заклинания, глубоко запрятанного среди множества других знаний. Она пыталась вытащить мысли из задворок своего разума.

Женщина вспомнила свою суровую мать, чьи угловатые черты делали лицо похожим на клин топора. Она заставляла свою дочь запоминать знания слово в слово, но никогда не удосуживалась убедиться, что юная Виктория постигает то, что узнает; ее мать заботило лишь то, чтобы дочь могла точно повторить каждую строчку, даже если та была на непонятном ей языке. Она неоднократно била Викторию ивовым прутом, оставляя на коже красные кровавые рубцы. Иногда мать шлепала свою дочь по лицу и ушам или пускала ей из носа кровь, пытаясь заставить девочку тверже запоминать и безошибочно использовать свой дар.

Ошибки причиняли вред. Люди часто из-за них страдали, даже из-за мелких оплошностей. Искренне рыдая, юная Виктория обещала матери не допускать ошибок. На глазах девочки мать скинула с обрыва ее добродушного отца, тем самым убив его. По словам ее матери — заслуженная судьба за допущенную ошибку. Потенциально опасную ошибку.

Виктория ошибиться не могла…

Теперь, коснувшись разрозненных фрагментов древнего заклинания и последовав за погребенными в ее прошлом воспоминаниями, Виктория смогла увидеть слова, всплывающие в сознании, увидела тайный язык, незнакомые формулировки, двустишия с произношением, которое словно бросало вызов написанным буквам. Виктория вспомнила заклинание плодородия, повторяющееся из поколения в поколение, переходящее от помнящего к помнящему. Сведения были слабыми и едва различимыми, словно выцветшими от бездействия, но теперь она обладала знаниями и могла их применить.

Довольная собой Виктория снова вошла в главную библиотеку и поспешила в свои покои. Хотя женщина уже все вспомнила, она зажгла лампу и склонилась над низким письменным столом. На клочке бумаги она начала писать слова, выведенные ею на первый план своего разума, произнося их и следя за тем, чтобы все до мелочей было правильно. Виктория тщательно проговаривала сочетания слогов, чтобы убедиться в точности каждого звука. Записав заклинание, она читала его вновь и вновь, пока не обрела уверенность в формулировке.