Молодой лес казался живым, он просто источал жизнь, отчаянно желая отвоевать утраченную территорию. Виктория отступила, гордясь проделанной работой. Ученые Твердыни заметят перерождение и узнают, что это дело рук Виктории. Обнаженная женщина была довольна достигнутым. Она закрыла глаза и благодарно вздохнула.

Что-то схватило ее за лодыжку. Она распахнула глаза и увидела извивающуюся лозу, ползущую вверх по ноге. Со скоростью разящей гадюки лоза обернула ее колено и крепко его стиснула.

Виктория закричала и попыталась сделать шаг, но лоза походила на стальную пружину. Она дернула в ответ, подтягивая женщину к себе. Папоротники развернули свои листья и нависли над ней. Ветки потянулись в ее сторону, и она отчаянно пыталась оттолкнуть их. Вьющаяся веточка поймала ее запястье. Лозы вырвались из-под земли и схватили женщину за ноги, а потом обвили ее талию, затягиваясь все туже.

Виктория вопила, пытаясь вырваться. Корни крепко уцепились за ступни, приковав свою жертву к земле.

— Нет! Я не…

Пока она кричала, зеленая ветвь заползла в ее открытый рот и ринулась в горло. Виктория подавилась и закашлялась. Свежие зеленые листья папоротника заслонили ее глаза, мешая видеть. Задыхаясь, она мотала головой из стороны в сторону.

Усики растений заползали в ноздри и прорастали вглубь, а другие проникли в голову через уши. Теперь она не могла ни кричать, ни видеть, ни дышать. Виктория брыкалась, а лозы сжимались все сильнее.

Затем, словно руки могучего мускулистого воина, лозы раздвинули ее ноги. Женщина корчилась, дергая бедрами в отчаянной попытке вырваться, а после почувствовала еще одну лозу, ползущую вверх по ее ногам. Скользнув по бедрам, побег чуть помедлил, а потом погрузился между ее ног и устремился вверх, набухая и заполняя все внутри.

Агония во всем теле Виктории длилась очень долго. Усики, наконец, пронзили ее мозг, и душу женщины поглотила зеленая тьма.

Глава 59

Глава 59

Когда Никки проснулась, в Твердыне уже царила утренняя суматоха. Колдунья чувствовала во рту привкус крови, восхитительный медный аромат которой отдавал теплом, но вскоре исчез вместе с воспоминаниями о сне. Она моргнула и села.

Чертополох трясла ее за плечи.

— Я беспокоилась за тебя. Ты так крепко спала.

Никки потерла глаза и потянулась. Собственное тело казалось странным.

— Я уже проснулась.

— Ты рычала и дергалась во сне. У тебя, похоже, был кошмар.

Проблески звериной памяти походили на туманное призывное эхо.

— Да, что-то вроде кошмара. — Колдунья нахмурилась, пытаясь вспомнить. — Но это не совсем кошмар.