Асверы вышли из ворот, образовав полукруг, ощетинились тяжёлыми медвежьими копьями. Затем прошли мы с Аш. Я так сразу и не определил, где кадла. За него можно было принять высокие тени в конце площади, но это были здания складов. Собственно, одно из длинных зданий привлекло моё внимание. Рядом с ним было несколько костров и совсем мало людей. В полумраке можно был увидеть, что одна из стен здания разрушена. Думаю, червь остановился там, прячась от холодного ночного ветра. Осталось понять, как пройти через лагерь дикарей и поговорить с ним.

Нас заметили и вокруг костров началась какая-то сумбурная суета. Жители пустыни были невысокие, худощавые, носили грязную просторную одежду. Думаю, реши асверы вырезать лагеря особого сопротивления им бы не оказали. Вид большой чёрной собаки им тоже не слишком понравился. Пришлось немного подождать, пока к общей суматохе присоединятся шаманы или вожди.

— Странно, что рынок расположен почти сразу за воротами, — сказал я Рикарде. — Ведь многолюдная толпа будет мешать проходить в город. Будет столпотворение и давка.

— Кто, по-твоему, с этой стороны в город может прийти? Только песок из пустыни, — она хмыкнула, думая о том, что надо бы толпу разогнать, пока те червя не разбудили. — Здесь оптовый рынок. Судя по всему, сюда приходят караваны или отсюда они уходят дальше. Но то, что его обустроили за городской стеной, действительно странно.

Накал эмоций довольно быстро рос, но вмешался старик в чёрных просторных одеждах. Он с криками пробился сквозь толпу, грубо расталкивая других. Разноцветных амулетов из перьев, костей и цветных камней на нём был столько, что статуя богини фестивалей и праздников Гарута рассыпалась бы в пыль от зависти. Борода у старика росла редкая и жёсткая, волосы грязные и спутанные. Асверы его сильно удивили и даже немного испугали. Ночью, в пляшущем свете костров, в чёрные без зрачков глаза смотреть без страха невозможно. В толпе жителей пустыни всё чаще проскальзывали намерения сбежать, и они позволяли взять верх этому желанию. У меня даже сложилось впечатление, что минут через десять, перед воротами мы останемся в гордом одиночестве.

— Ты на человеческом языке говоришь? — спросила Бальса. Когда она вышла немного вперёд, толпа жителей пустыни подалась на несколько шагов назад.

— Странно демон такой говори, — с грубым акцентом произнёс старик.

— Веди нас к своему богу, — сказала Бальса. — Мы хотим с ним поговорить о мире, а не о войне.

Старик кивнул, задумался на несколько секунд, затем развернулся и что-то крикнул в сильно поредевшую толпу. Жители пустыни загудели, но он добавил ещё пару слов, и те начали расходиться с площади.