«Необходимо срочно попасть к императору», – решил он, но лучше сначала поговорить с отцом.

– Да, и ещё. – Трах развернулся и, кивнув куда-то в направлении окна, проговорил: – Не знаю, имеет ли это сейчас какое-то значение или нет, но уже после того, как совет принял решение, к нам поступил заказ на ликвидацию каравана эльфаров, следующего из их главного храма в столицу. Мы взяли заказчика и держим его у нас. Ничто не должно помешать нам войти в состав империи. Совет уверен, что только это даст нам шанс на выживание.

«Как странно, нападение-то было совершено», – подумал Старс, но им будет заниматься тот, кто и должен.

Поэтому он сказал сыну:

– Передашь его в тайную канцелярию императора. Это всё?

– Да, – ответил вампир, однако потом поправился: – Вернее, нет. Наши аналитики уверены, что была и вторая группа, но их цель нам неизвестна.

«А вот теперь всё понятно. Видимо, целью второй группы был караван, следовавший из столицы княжества, а первой тот, что должен был идти от их храмового комплекса», – догадался граф.

– Хорошо. Все выкладки по этому делу передадите туда же.

– Сделаем. – И Грах, развернувшись, пошёл к двери кабинета.

Но тут ректор вспомнил ещё кое-что и окликнул сына, который уже практически вышел в приёмную.

– Постой. А что совет запросил в ответ на выставленное условие владыки? – проговорил Старс.

Он понимал, что совет кланов если уж принял решение, то не пойдёт на попятный. Однако им навязали своего правителя, поэтому они должны были даже в таком положении воспользоваться данной ситуацией по максимуму и запросить у владыки многое, что, по-видимому, они и сделали. Но вот что?

– Официальное разрешение на учёбу в академии. – И, немного помолчав, вампир уже менее пафосно добавил: – С этого года. Совет отправит к вам группу магов. – И сказал ещё тише: – Там будет и моя дочь.

«М-да. Ну что тут сказать, этого и следовало ожидать».

И только ректор подумал об этом, как почувствовал мощнейший выброс магической энергии. И шёл он со стороны Леса.

Неужели началось?

Глава 8

Глава 8

Обстоятельства сложились так, что времени что-либо рассказать мне уже не дали. В тот момент, когда я собрался начать своё повествование, острое тревожное и необъяснимое чувство угрозы и опасности нахлынуло на меня буквально со всех сторон.

Это было странным, но казалось, будто то, что окружило нас и представляет собой для наших жизней непосредственную опасность, разбито на множество мелких и крупных частей, причём одновременно это непонятное и неизвестное нечто составляло единую общую угрозу не только нам самим, но и всему живому, окружающему нас.