– Ага, – глубокомысленно заметил король. – Это кое-что объясняет… А не заметил ли его высочество поблизости еще кого-либо? К примеру, некоего горбатого господина, прячущего лицо, который поджидал своего работничка с заказанным телом?

– Звери его почуяли, но выпускать их из помещения Пафнутий не рискнул, равно как и выглядывать. Он первым делом поторопился загнать хищника и закрыть дверь, пока никто не успел прибежать и увидеть. Впоследствии мы с Кондратием взяли пару самых толковых псов и пробежались вокруг дворца. Около кошатника действительно был кто-то чужой, стоял некоторое время и ждал, а затем исчез. Следов не было ни туда, ни оттуда, наверное, телепортом ушел. Аура от него осталась такая, что собаки поджали хвосты, заскулили и потом еще с четверть часа выли, как на покойника.

– А на тебя она как подействовала? – хитро поинтересовалась Морриган.

– Сама ведь знаешь, не люблю я этого.

– Можешь с нами не ходить, посиди здесь, – тут же предложил мэтр Истран.

– Нет уж, коллеги, я лучше потерплю. Мне тоже интересно.

– А как отнеслась к происшедшему Лисавета? – поинтересовался Шеллар.

– Она была очень растеряна и зла. И упала в обморок.

– Оттого, что не получилось, или оттого, что это шло вразрез с ее планами?

– Думаете, это она? Да нет, не она.

– Кстати, – подал голос Хирон, – ты с Пафнутием поговорил, как обещал?

– Поговорил.

– И что он тебе сказал?

– Спросил, что я могу сделать.

– А ты не можешь ничегошеньки, – предположил ехидный Ален. – Разве что поговорить с Зиновием и попытаться воззвать к его рассудку, который давно уже покинул хозяина.

– Я поговорил с Зиновием. Я объяснил ему расклад. Чтоб вы знали, Зиновий вовсе не такой дурень, как все думают. Он сам понимает, что верить Лисавете – себя не уважать, что никогда в жизни Пафнутий не докатится до того, чтобы убить отца, что Лисавета что-то задумала… Но этот старый упрямец явно страдает манией величия! Он собирается поймать свою злобную дочурку и разоблачить, ни больше ни меньше, и почему-то свято верит в то, что у него это получится! А мои объяснения насчет того, что будет, если он не преуспеет в своих великих замыслах, его не впечатлили. Ему кажется, что раз он король, то он не может ошибиться, и все тут.

– А вы изволите говорить, что он не дурень! – досадливо поморщился Шеллар. – Ведь сам не знает, что делать и как делать, и спросить ни у кого не желает. И не соображает, что его самоуверенность приведет к тому, что его все-таки убьют, после чего убьют сына и внуков. Возможно, и правнуков, хоть они и не признаны.

– Я не говорю, что он не дурень. Я говорю, он не такой дурень, как все думают.