– Эй! Конфратр! Привет!

Он оглянулся. И, что было странно, не удивился.

На окликнувшей его была привычная ей ведьминская черная шляпа, из-под которой выбивались ярко-рыжие волосы. Следом на манер шлейфа летела шаль из грязно-зеленой шерсти. Рядом следовала знакомая вещунья, молодая ведьмочка с лисьей физиономией. Позади них покачивалась на кочерге темнолицая Ягна, не вполне, разумеется, трезвая.

Николетта громко кашлянула и оглянулась. Рейневан пожал плечами, храня на лице невинное выражение. Рыжеволосая рассмеялась. Ягна отрыгнула.

Была ночь осеннего равноденствия, у народа – Ночь Праздника Веяния, волшебное начало сезона ветров, облегчающих отсеивание зерна. У волшебниц же и Старших племен – Мабон, один из восьми шабашей года.

– Эй! – вдруг крикнула рыжеволосая. – Сестры! Конфратры! Поиграем?

Рейневан был не в настроении играть, тем более что понятия не имел, в чем эта игра состоит. Но скамья уже была явно частью стада и делала все, что делали остальные.

Довольно многочисленная эскадра спикировала вниз, к замеченному свету костра. Чуть не задевая за кроны деревьев, они промчались, перекликаясь и переругиваясь, над полянкой, где у костра сидели несколько человек. Рейневан видел, что люди смотрят вверх, и чуть ли не слышал их возбужденные крики. Ногти Николетты снова впились ему в тело.

Рыжеволосая продемонстрировала цирковую ловкость, опустилась, воя волчицей, так низко, что метлой подняла из костра фонтан пыли. Затем все вертикально взмыли в небо, сопровождаемые криками сидящих у костра. «Будь у них, – вздрогнул Рейневан, – самострел, кто знает, чем бы эта затея кончилась».

Клин начал опускаться к горе, выглядывавшей из леса и лесом же поросшей. Однако это явно не была Слёнза, вопреки предположениям Рейневана, который думал, что целью полета была именно она. Для Слёнзы гора была решительно маловата.

– Гороховая, – удивила его Николетта. – Это Гороховая гора. Неподалеку от Франкенштейна.

На склонах горы горели костры, поверх деревьев вырывалось белое смоляное пламя, красные пылающие угли подсвечивали плывущие по котловинам колдовские испарения. Были слышны выкрики, пение, писк флейт и дудок, удары тамбурина.

Николетта дрожала рядом с ним и скорее всего не только от холода. В принципе он не очень-то удивлялся. У него тоже мурашки бегали по спине, а сильно колотившееся сердце подступило к горлу. Он с трудом глотал слюну.

Рядом с ними приземлилось и слезло с метлы огненноглазое и расчёхранное существо с морковного цвета волосами. Его лапы, длинные, как жерди, украшали кривые когти шестидюймовой длины. Неподалеку шумели и старались перекричать друг друга четверо гномов в шапочках в виде желудей. Походило на то, что все четверо прилетели на большом весле. По другую сторону плелось, волоча за собой пекарскую лопату, существо в чем-то, напоминающем вывороченный мехом наружу кожух, впрочем, это вполне мог быть и естественный мех. Проходящая мимо ведьма в снежно-белой и слишком уж вызывающе распахнутой одежке окинула их неприязненным взглядом.