— Фогельзанг! Приятно видеть вас живыми, сукины дети!
— Жехорс! Ха! И Бразда из Клинштейна?
— Ты жив, Рейневан? Привет, Шарлей! Здравствуй, Самсон!
— Беренгар Таулер? Ты здесь?
— Собственной персоной. Из Табора я перешел к сиротам. Но по-прежнему считаю, что солдатчина — дело без будущего... Ну вы и воняете же говном...
— На коней, — прервал беседу Бразда из Клинштейна. — Краловец и Прокоп Малый хотят вас видеть. Они ждут.
Штаб сирот располагался в пригороде Нойленде, в корчме.
Когда Рейневан, введенный Браздой и Жехорсом, вошел, наступила тишина.
Он знал главнокомандующего сиротскими полевыми войсками, гейтмана Яна Краловца из Градка, угрюмца и злословца, но пользующегося заслуженной репутацией способного командира, любимого воинами почти так же, как некогда Жижка. Знал он и Йиру из Жечицы, гейтмана из старой жижковской гвардии. Знал, разумеется, и не уступающего гейтманам проповедника Прокоупека. Знал всегда улыбающегося и неизменно пребывающего в хорошем настроении рыцаря Яна Колду из Жампаха. Не знал молодого шляхтича в полных доспехах, с гербовым щитом, поделенным на черные, серебряные и красные поля, ему сообщили, что это Матей Салава из Липы, гейтман Полички. Он нигде не видел Петра из Лихвина, по прозвищу Петр Поляк, и тоже лишь позже узнал, что тот остался с гарнизоном в захваченной крепости Гомоле.
Известие о том, что диверсия в городе не удалась, ни одни ворота Клодзка открыты не будут, поджогов не будет, Краловец воспринял спокойно,
— Ну что ж, такова жизнь, — пожал он плечами. — Впрочем, я всегда считал, что Прокоп и Флютек слишком высоко тебя оценивают, Рейневан из Белявы. Тебя явно перехвалили. К тому же, прости, ты ужасно воняешь.
— Я выбрался из Клодзка по сточному каналу.
— Словом, — Краловец по-прежнему был спокоен, — город тебя... высрал. Весьма символично. Иди умойся, очистись. Нас тут ждет немалая работа и серьезные задачи. Надо самому, без посторонней помощи взять этот город.
— Мне кажется, — ляпнул Рейневан, — Клодзк следовало бы обойти. Оборона у него очень сильная, командиры смелые, моральность гарнизона высокая... Не лучше ли пойти на Камонец? На цистерцианский монастырь? Очень богатый монастырь.
Йира из Речицы прыснул, Колдта покрутил головой. Краловец молчал, кривя рот, смотрел на Рейневана долго и упорно.
— Когда мне понадобится твое мнение касательно военных вопросов, — сказал наконец, — дам тебе знать. Иди.
Над монастырским садом пластался седой дым, пахло сорняками. Старый монах-летописец обмакнул перо в чернила.