– Мерзкое дело, – заговорила среди молчания Рикса. – Мерзкое дело, война зимой. Der bцse Krieg,[300] как на это говорят. Летом, если хибару спалят, то хотя бы в лесу можно поживиться, листва от холода укроет, с поля удастся что-то собрать… А зимой это приговор. Ведение войны зимой должно быть запрещено.

– Я за, – кивнул головой Шарлей. – Ненавижу срать на морозе.

* * *

– Смотри! – закричала Вероника. – Что это такое?

– Где?

Вероника подъехала к часовне, сорвала прибитый к ней листок.

– Ну-ка взгляни!

– Fratres et sorores in fide,[301] ля-ля-ля, – прочитала Ютта. – Не верьте ни попам, ни панам… Откажитесь повиноваться вашему королю Сигизмунду, потому что это не король, а негодяй и desolator Christi fidelium, non exstirpator heresum, sed spoliator ecclesiarum omnium, non consolatory, sed depredator monachorum et virginum, non protector, sed oppressor vidua rum et orphanorum omnium[302]… Это гуситская листовка, я уже такие видела. Рассчитана на тех, кто умеет читать, поэтому на латыни.

– В этих местах, – с нажимом сказала Вероника, – как видно, шастают гуситские эмиссары. Если мы на такого попадем…

– Понятно, – догадалась Ютта. – Эмиссар должен знать Рейневана, должен хотя бы слышать о нём. Если мы попросим, он проведет нас к гуситским командирам, убережет от разбойников… Только где его искать?

– Там, где есть люди. В городе.

Город Байрот, скрытый в живописной котловине среди живописных холмов, издали казался живописным оазисом спокойствия. И действительно он им был. Ворота охранялись, но были открыты, толпы беженцев никто не останавливал и специально не контролировал. Девчата без каких-либо препятствий добрались сначала к ратуши, а потом к приходской церкви Марии Магдалины.

– Если мы даже не найдем в Байроте гуситского эмиссара, – вздохнула Вероника пробивая себе и Ютте дорогу сквозь толпу, – то останемся. Посмотри, сколько здесь ищут убежища. Мне надоело скитаться по большим дорогам, с меня хватит. Я голодная, замерзшая, грязная и не выспавшаяся.

– Я тоже. Не хнычь.

– Я говорю тебе, давай останемся в городе. Даже если не найдем…

– Мы как раз нашли. Наверное, твоя покровительница тебя действительно вдохновила. Посмотри.

На одной из телег, перегородивших небольшую площадь, стоял мужчина в кафтане с вырезанной зубчиками оборкой и в голиардском капюшоне, из-под которого торчали космы седоватых волос. Телегу окружала большая толпа людей, преимущественно беднота: servi,[303] нищие, калеки, проститутки, люмпены и другие городские paupers,[304] а также скитальцы, странники, бродяги, в общем шумная, наглая и отвратительная свора.