Веронику толкнули, она упала в болото. Поднялась, кричала, водила вокруг ошалелыми глазами. Едва могла идти, ее пришлось тащить. Над Байротом уже поднимался огонь, с угрожающей скоростью перескакивая с крыши на крышу, с кровли на кровлю. В небо стреляли столбы искр. А над ревом пожара поднимался крик. Из улочек, ведущих на площадь, выбежали последние убегающие, а за ними выскочили гуситы. Пожар вспыхнул в клинках и остриях тысячью красных отблесков. Крик убиваемых засверлил в ушах.

Убивали методично и не спеша, оттесняя толпу в сторону приходской церкви. Когда церковь наполнилась людьми, подложили огонь. Загорелись лавки, переполненные нефы, хор и алтарь охватил пожар, церковь внутри превратилась в гигантскую топку. Пытающихся вырваться из огня закалывали пиками. По улочкам, ведущим к реке, текли густые потоки крови. Разбрызгивая кровавое болото, гуситы сгоняли туда людей.

Побоище продолжалось.

Вероника пришла в себя, уже могли бежать. И бежали. Сколько было сил.

Возле ворот толпились обезумевшие от ужаса люди, продолжалась свалка, крики и проклятия доносились из ближайшей конюшни. Тибальд, не раздумывая, вскочил в середину. Через минуту он появился со вторым своим помощником, Павлом Рамушем, они вели четырех дергающихся коней. По щеке Рамуша текла кровь.

– В седла! И к воротам! К воротам!

На садящуюся Веронику набросились двое, с криками схватились за одежду, пытаясь стянуть с коня. Тибальд Раабе хлестнул одного батогом, второго Ютта лягнула в лицо. Рядом Рамуш сек толпу плетью. Вероника дрожала, лязг ее зубов было слышно сквозь окружающий их галдеж.

– К воротам! На мост!

Их настигал жар и рев, неистовство сумасшедшей стихии. Ветер, который неожиданно поднялся, усилил пожар, не прошло и три пачежа, а весь город Байрот горел одним большим огнем. Поверхность канавы блестела, как красное зеркало. На фоне пламени мелькали силуэты всадников.

– Пришпорьте коней! – крикнул озираясь Тибальд Раабе, – Ходу, со всех сил!

Они скакали прочь, принуждая коней к убийственному галопу.

Не оглядывались.

Они шли галопом берегом реки, поблескивающей в свете звезд. Не сбавляли ходу аж до той минуты, пока кони не начали хрипеть, а лесная дорога потонула в темноте.

Ютта, вдруг почувствовав холод на спине, стала в стременах, прислушалась.

– Нас догоняют, – сказала она дрожащим голосом.

– Не может быть… – Тибальд оглянулся тоже. – Я ничего не слышу…

– За нами погоня, – повторила Ютта. – Давайте вскачь!

– Угробим коней…