– Подожди-ка, – меня заинтересовали слова Пруниса, – а почему другие замки не спасались таким образом, ведь оружия у толпы нет!

– Изнутри восставали и открывали ворота. Всегда. Но в нас и в вас я абсолютно уверен! Разрешите выставить «лишних», господин барон?

– Рано! Продолжайте выполнение обязанностей. Объявляю военное положение. Только ополчения созывать не надо. Выполнять!

– Есть, господин барон! – И чуть ли не хитро подмигнул: – Понял вас! – Он отошёл к казармам и рявкнул: – Полусотня, построились! Быстрее, сучьи дети…

Построения я не видел, в это время поднимался в кабинет. Рон с Агной пошли в комендантскую, остальные в лабораторию. В принципе мы приняли план Пруниса. В крайнем случае телепортируемся в Руины. Предупредили нашу молодёжь, чтобы по первому зову бежали к лаборатории. Они все остались искренне верны нам, несмотря на агитацию со стороны родни. Искренность была настоящей, Фиона это подтверждала, как подтверждал и фингал под глазом Крупа. Конечно, с клятвой бы от них проблем не было, но всё же… приятно. Можно всерьёз задуматься об инициации в ближайшее время.

В кабинете я плюхнулся в кресло, удобно пристроился и вылетел сознанием. Уверен, остальные стихийники поступили так же…

Шествие мерно двигалось по Цитрусскому тракту. Около двух тысяч оборванцев, бродяг всех мастей и вполне добропорядочных обывателей. В хвосте колонны я с удивлением обнаружил несколько десятков знакомых хлудовцев и поразился, заглянув в глаза оборонщику без оружия: абсолютно пустые, лишь в глубине плескалась ненависть.

Возглавлял ход высокий аскетичный служитель в грязно-серой хламиде, в которой с трудом угадывался обычный балахон служителя. Его глаза не были пустыми, было гораздо хуже: они буквально светились фанатизмом, абсолютной верой, решимостью, жертвенностью. Губы служителя непрерывно шевелились, читая молитву. Изучив толпу внимательней, я заметил ещё несколько похожих служителей. Они равномерно распределялись среди людей.

А люди – пели! В такт шагам тянули торжественную мелодию. Слов, как всегда свободным сознанием, разобрать невозможно.

С этим Шествием Спасителя далеко не просто! Ауры людей частично сливались в единую ауру толпы, и она оказалась пронизанной сложной ярко-фиолетовой сетью. Явно не новодел, но и на древнее плетение непохоже. Сверху толпу, словно вытянутым колпаком, прикрывала тусклая серая плёнка благодати Спасителя. Очень серьёзно. Откроют наши стражники ворота как миленькие! И нас будут гонять. С удовольствием.

Идти им осталось… до рассвета – самое скорое. Надо что-то решать. Как неохота бросать всё нажитое! Непосильным трудом, так сказать. Думай, Игорёк, думай! С этой оптимистичной мыслью я вернулся.