– Луцилия?

Лохан, конечно. Он переживает за меня. Сам за эту зиму исхудал едва ли не вдвое, постарел даже. Взгляд тяжелый, усталый. Он тоже понимает, что чуда не случится, и мы просто тянем время.

– Луцилия, что с тобой? Тебе плохо?

Я покачала головой.

Нет. Все хорошо. Ничего нового не случилось. Просто нет сил.

– Устала, – говорю я.

Он долго смотрит на меня, поджав губы.

– Может, пойдем, потренируемся? – и неуверенно улыбается. – Разомнемся, помашем палками?

«Махать палками» – это я так говорю. Мне все кажется, что то, как я это делаю, на бой похоже мало. Баловство… Палки. Но действительно помогает. Когда все тело болит – уже не до душевных мук. Отчего-то вдруг неуместно подумалось, что Флир бы в ответ предложила Лохану помахать палками иного рода, тоже помогает отвлечься, знаете ли. Ох… Боги! О чем я только думаю?

Лохан протянул мне руку, предлагая помочь подняться на ноги.

У него была такая широкая и жесткая ладонь, словно каменная. Крепкая. Лохан красавец и герой, верный и преданный мужчина, который всегда рядом.

– Идем, – говорю я. – А можно в этот раз не палками, а по-настоящему?

– Можно, – говорит он.

Холодная рукоять сама скользнула в ладонь.

– Нападай! – Он все так же небрежно держал свой полуторный меч одной рукой, но в глазах уже мелькнули веселые огоньки азарта.

И я бросилась в бой.

Я рубила изо всех сил, давно уже не боясь его ранить. Он всегда успевал раньше, увернуться или парировать, и тогда сталь звенела о сталь. Удар, еще удар!

Мне нравилось.

– Молодец! Давай! Не спеши. Двигайся, давай-давай!