– Ты слишком плохого мнения обо мне, – крикнул в ответ маг, – бросаются огненными шарами только новички-неумехи…

Он мысленно начал читать заклинание, тщательно закручивая силовые нити в раскаленный клубок и, почти дойдя до конца, сказал:

– …А истинные маги вроде меня создают их прямо за спиной врага.

Шар рванул, заливая огнем зал, истошные вопли жертв прозвучали для Тирра музыкой. Идиоты, надо было принимать предложение, которое маг им сделал. Конечно, знай они наперед, что связываются с противником почти божественной мощи, по крайней мере по сравнению с убожествами вроде них самих, наверное, подумали бы. Но что поделать, если верить на слово Ибрагим отказался?

– Да будет свет, – устало произнес маг.

Он стоял посреди зала в окружении мертвецов, собиравшихся сжечь его заживо. Да, угораздило вляпаться в историю в очередной раз. Мир вроде другой, а дерьмо, которое случается, что там что там – одно и то же. Но Тирр Волан снова выпутался. Все как всегда.

Стон привлек его внимание. Меньшов, обожженный и дымящийся, все еще был жив. Маг подошел к нему и легонько пнул носком туфли:

– Живучий же ты, человечек. Хочешь умереть быстро? Тогда говори, кто меня выдал?

– С-с-сволочь, – прохрипел тот, – гребаный дроу… Откуда… ты… взялся, мразь…

– Откуда-откуда… С Торила, ясное дело. Отвечай, кто меня выдал?!

– Выдал? Я сам догадался… Тебя, ублюдка, запах твой выдает, натура подлая и черное твое сердце… Не найдешь ты места себе среди нас… Я давно подозревал, что чертовщина творится… Знал, чувствовал… Я предупреждал Серегу… Он догадается, рано или поздно… Все догадаются… Марго догадается, кто ты есть на самом деле, исчадие ада…

Тирр насмешливо фыркнул:

– Вот такие они, люди. Несчастного беглеца, который никому не желал зла и не искал новых врагов, втравили в свои гнусные делишки и обвиняют в злобе и подлости. Марго учует, говоришь? Жаль, не учуяла, что ты сам с наркотиками связался. Ладно, я буду милосерден к тебе, хоть ты этого и не заслуживаешь.

Он вырвал из тела зазывалы топор и одним ударом отсек Меньшову голову, закончив его мучения. Затем принялся осматривать труп Ибрагима. Золотые часы от огня пришли в негодность, кошелек обгорел, но несколько бумажек внутри и банковская карта уцелели. Тут до слуха Тирра донесся голос на незнакомом языке.

Это оказался все тот же экран, с которого господин Мендес дрожащим голосом звал Ибрагима. Видимо, все происходящее в зале случилось на его глазах, но тьма скрыла детали. Однако сполохи выстрелов и свет пламени он видел, крики умирающих слышал, да и труп на щупальце покачивается как раз перед устройством.