— Себе возьми.

Как-то незаметно мы перешли на «ты».

— Я бы взял, да некуда. У меня, видишь ли, нет постоянного места жительства.

— То есть?

— То есть сегодня, например, мне совершенно негде ночевать. Впрочем, есть вариант, что ты пустишь меня к себе… Ведь ты не замужем, верно?

— Нет, — ляпнула я машинально и тут же спохватилась. Каков нахал, однако! — Это с какой же стати я пущу в дом совершенно незнакомого мне человека? — Заряд иронии, как мне казалось, был достаточен для того, чтобы смутить даже носорога.

— Ну, во-первых, мы — знакомы. Я — Иван, ты — Света. Так? А во-вторых, я могу решить несколько твоих проблем, скажем так, материального порядка, и ты за это пустишь меня к себе жить.

Я засмеялась, осознав наконец всю нелепость нашего разговора.

— У тебя красивый смех, — сказал он.

— И только?

— Не только. Ты вообще одна из самых красивых женщин, которых я когда-либо встречал. И сердце у тебя доброе…

— Наглый подхалимаж…

— По-моему, это ошибка — считать красивых женщин изначально злыми. Все как раз наоборот. Просто им слишком часто приходится защищаться.

— Ты говоришь общеизвестные вещи, — заметила я. — Общеизвестно, например, что я красива…

— И добра. Правильно. И умна. А повторение общеизвестных истин… Мир держится на этих самых истинах. Простых и общеизвестных.

— По-твоему, жизнь проста?

— Я этого не говорил. Истины просты, а жизнь как раз сложна именно в силу недостаточного понимания простых истин.

— Парадокс. Получается, что чем проще истина, тем сложнее ее понять.

— Конечно, — охотно согласился он. — А иначе как бы осуществлялось развитие? В основе любого прогресса лежит какой-нибудь завалящий парадокс. Возьмем, к примеру, развитие наших отношений…

— Ну?