Он повернулся и зычно скомандовал. Толмач Скальдфинн, жрец Хеймдалля, взглянул на него с удивлением.

– Ты рискуешь, – заметил он.

– Не могу удержаться. Недаром же дед научил меня всегда добивать лежачего.

Когда франки увидели знамя с молотом, которое вдруг взвилось над их якобы надежным и безопасным станом, Карл Лысый понял, что войско утратило боевой дух. Люди и лошади вымокли, продрогли и устали. Выбравшись из рощ и кустов и построив подчиненных, хобилары обнаружили, что добрая половина воинов осталась в полях кормить червей либо ждать смерти от крестьянского ножа. От лучников в этот день не было никакого проку, и они понесли огромный урон. Даже костяк армии Карла, тяжелая конница, оставила свою лучшую треть на склоне холма и в топком русле, так и не получив возможности показать рыцарское мастерство.

А впереди частокол, за которым засела целая толпа. Не сунешься!

Признав поражение, Карл приподнялся в седле и пикой указал на корабли; одни были вытащены на сушу, другие стояли на рейде. Войско уныло потянулось к берегу, на который высадилось несколько недель тому назад.

Как только оно добралось до берега, в залив один за другим вошли драккары. Их экипажи успели вернуться на борт и вывести корабли на морскую гладь; там ладьи остановились, а закаленные ветераны привычно взялись за луки. Онагр, поставленный на выгодную позицию у частокола, сделал пристрелочный выстрел, и камень плюхнулся в серую воду в кабельтове от кога «Diew Aide». Расчет катапульты аккуратно поправил прицел.

Взирая сверху на людный берег, Шеф понял, что если франкская армия усохла, то его собственная – разбухла. Стрелометы и арбалеты удалось сохранить, как он и рассчитывал; потери были ничтожны. Сотни рук охотно волокли машины, подобранные там, где их бросили франки; иные камнеметы ничуть не пострадали, другие удалось починить на ходу. Потери в людях понесли только алебардщики, да и то полегла какая-то горстка. А на ее место заступили тысячи озлобленных керлов, вышедших из леса с топорами, копьями и косами. Франкам, реши они прорываться, пришлось бы ехать в гору на усталых конях под смертоносным обстрелом.

В мозгу Шефа проснулось непрошеное воспоминание о поединке с гадгедларом Фланном. Если захочешь отправить человека или целое войско на Берег Мертвых, в Настронд, метни поверх голов копье – в знак того, что все они предаются Одину. И тогда нельзя будет брать пленных.

Раздался холодный внутренний голос, по которому Шеф узнал Одина из сновидений.

«Давай же, – приказал тот, – плати мне дань. Ты еще не носишь мой знак, но разве не говорят, что ты принадлежишь мне?»