Кинжалы в моих руках оказались еще до того, как улыбка спала с лица главаря.

– Убейте ублюдка, – заверещал он, вздымая свою дубину кверху и тут же ударил, метя в то место, где стоял я, но дубина рассекла лишь воздух, так как меня там уже не было.

Я напал на тех, кто был позади меня. Они не ожидали этого и промедление стоило им жизни. Одного я убил сразу, точным движением вогнав кинжал ему в глаз и тут же вынув его обратного. Другому же располосовал лицо вторым кинжалом. Тот тут же дико завопил и, выронив из руки нож, закрыл раскрывшуюся, от самого лба до скулы правой щеки, рану. Третий успел поднять дубину для защиты, но сделал это так неуклюже, что я с легкостью отвел ее лезвием левого кинжала в сторону, а острием правого нанес удар прямо в сердце противника. Ни имея на себе никаких доспехов, а лишь простые одежды, он был обречен. Он умер еще прежде чем смог осознать, что же с ним произошло.

Я быстро развернулся в сторону нового противника и сразу пошел в наступление, увернувшись при этом от нового удара дубиной. Ударом плеча оттолкнув главаря в сторону, я налетел на толкущихся позади него бандитов. Тот что был дальше всех, поняв бедственность своего положения бросился бежать. Я не придал этому никакого значения, занявшись остальными двумя. Те, так как деваться им уже было некуда, напали на меня одновременно, надеясь проколоть меня своими ножами. Я с легкостью отвел их кинжалами и проскользнул меж противниками заходя им за спину. Лишь один из них успел развернуться и отпрянуть, прежде чем я нанес удар, второй же получил удар под лопатку. Лезвие с легкостью пробило легкое врага и с той же легкостью вышло обратно. В этот момент на помощь оставшемуся бандиту подскочил главарь в зеленом плаще. Они напали на меня удвоенными силами что, впрочем, задачи для меня нисколько не усложнило. Я уклонился от удара дубины, тут же уходя чуть в сторону от метившего мне в бок ножа, а затем ударил носком сапога главаря под колено и когда тот припал на одну ногу быстро разделался со вторым из бандитов. Я распорол ему глотку, разводя скрещенные перед собой кинжалы. И тут же ударил пытавшегося встать главаря ногой в грудь, так, что тот завалился на спину. Я тут же выбил из его руки дубину, отбрасывая ее в сторону. Главарь, тяжело дыша, попытался перевернутся со спины на живот, но я со всего маха заехал ему носком сапога в бок. Он завыл, громко и протяжно, извиваясь словно большой слизняк, путаясь в своем грязном темно-зеленом плаще. Я демонстративно отошел от него и одним ударом прикончил стонущего бандита с распоротым лицом. Затем вернулся к оставшемуся в одиночестве главарю.