На лице Арона появилось раздражение. Бог стиснул зубы. Я узнала голос лорда Секубана за мгновение до того, как он вошел в мои покои. У меня сложилось впечатление, что Арон тоже устал от владыки Новоро. Я заметила, как Арон напрягся, когда мужчина подошел к нему.

— Разве я приглашал тебя в личные покои моей наложницы? — холодно спросил Арон, даже не взглянув на лорда Секубана.

Мы с Юленна замерли от опасного тона Арона.

— Прошу прощения за вторжение, — произнес Секубан, оставаясь стоять рядом с Ароном. Он совершенно не осознавал, какая опасность ему грозила. Я видела, как Арон убивал людей в мгновение ока и за меньшее. — Но я должен поговорить с тобой. Оставайся в Новоро подольше, мой великий господин. Мы предоставим тебе все, что потребуется, чтобы гарантировать победу против других аспектов.

Ноздри Арона раздулись.

— Не стоит.

— У нас самая сильная армия в горах, Повелитель. Никто не может взять эту крепость, а ведь путь в северные пустоши, пролегает только через нас. Здесь ты можешь держать оборону в течение нескольких месяцев. Даже лет, если уж на то пошло. И мы будем твоей армией.

— Я не заинтересован в том, чтобы занимать оборонительную позицию, — заявил Арон, бросив на него пренебрежительный взгляд. — Лучше дать бой врагам, чем ждать их приближения.

Секубан медленно кивнул.

— Понимаю. Таковы твои учения. Но, Повелитель, если ты не хочешь остаться, тогда позволь мне отправить с тобой армию, чтобы они защитили тебя и твой якорь. Это было бы величайшей честью для Новоро.

Арон презрительно фыркнул.

— Мне не нужна армия. Я Бог.

Секубан выглядел обеспокоенным.

— До меня дошли слухи, что другие Боги собирают армии, милорд. В Адассии…

— Я Бог, — повторил Арон не терпящим возражения тоном.

Секубан низко поклонился.

— Конечно. Прости, если я переступил черту, — его нервозность говорила мне, что он знал больше, чем говорил. Если другие Боги собирали армии, разве мы не должны были сделать то же самое?

Я закусила губу и стала изучать Арона. Я не хотела путешествовать с армией, но и умирать у меня не было никакого желания. По выражению лица Арона я поняла, что никакая армия не пойдет с нами, несмотря ни на что.

И я вспомнила, что Арон был не только Богом, но и олицетворял высокомерие. Я надеялась, что сейчас не высокомерие заставляло его отправиться в путь без лишних людей.

Ведь я действительно совсем не хотела умирать.