Если повезет, они доберутся до больницы пешком за три дня. А может быть, Бог имел в виду больницу, когда сказал ей вернуться в Сион?

Больница Милосердия и Сион были не совсем синонимами, но они были близки.

Агнес проверила рюкзак. Без инсулина ее немногочисленные запасы были более значимыми, чем когда-либо. Там был тест на кетоновые тела, запасной глюкометр Матильды и новый комплект батареек. Дополнительные тест-полоски. И дополнительные шприцы — хотя без инсулина они были бесполезны.

— Пойдем, Зик, — предложила она ему.

— Я хочу дождаться Макса.

— Прости. — Агнес с трудом скрывала свое разочарование. — Но мы не можем.

Она схватила Зика за руку и потащила за собой. Краем глаза она уловила какое-то быстрое движение: вдалеке летел ястреб.

Ее охватил страх.

Что, если он был заражен?

Несмотря на предостережение Матильды, она шагнула в пространство молитвы, позволив ему развеваться подобно одеялу над желто-оранжевой пустыней.

— У тебя теплая рука, — сказал Зик.

Он был прав, и тревога скрутила ее живот. Она торопливо оглядела пустыню, позволив своей силе блуждать, словно любопытным пальцам по поверхности луны.

Вдалеке виднелись красные существа… в пространстве молитвы она слышала их крики. Она чувствовала зараженных ящериц, вилорогов, ястребов и лисиц, но все они были далеко. Пустыня выглядела пустой невооруженным глазом, но на самом деле она щетинилась инфекцией.

Пот заливал ей глаза, но она не чувствовала никаких серьезных угроз. И все же им не следует слишком далеко отходить от Матильды и ее винтовки.

Облегчённо вздохнув, она закрыла пространство молитвы, позволив ему потускнеть, остыть и умереть.

Через некоторое время она опустилась на колени и снова уколола Зику палец.

21 ммоль/л. Слава Богу, уровень опускался.

— Ты злишься, что я уронил свой инсулин, — угрюмо сказал Зик. — Вы все на меня сердитесь. Так ведь?

Она моргнула.

— С чего бы нам злиться на тебя?