— Здесь, должно быть, свилось Гнездо, — сказала Матильда. — Какая-то банда идиотов-преступников, должно быть, решила, что самое лучшее — уничтожить все.
— Я не понимаю, — простонала Агнес. — Что я сделала не так?
— О, милая, — сказала Матильда. — Это не твоя вина. Просто не повезло.
Рядом с ней появилась Джаз.
— Помнишь, что ты сказала? Бог все еще здесь. Бог все еще поет. Так ведь?
В воскресной школе Агнес узнала, что слово «апокалипсис» означает «раскрытие». Итак, она узнала, что когда Вознесение, наконец, придет, истинная природа мира будет раскрыта.
Она видела, что госпиталь Чужаков — это пустырь, земля которого засолена осколками разбитого стекла; и ее сердце тоже было пустырем, острым, с открытыми балками и столбами. Она изо всех сил пыталась понять, какую ошибку совершила, потому что в глубине души не верила в удачу.
Это был акт Божий, но она не могла понять его.
Почему Бог позволил инсулину Зика разбиться вдребезги, когда тот уронил свой холодильник, и где, черт возьми, был дом, который они заслужили?
Где же Сион?
Голос Макса резко прервал ее мысли.
— Агнес?
Она обернулась.
— Что?
— Что-то не так. — Макс стащил Иезекииля со спины и крепко обнял.
Агнес добежала до Зика как раз вовремя, чтобы увидеть, как он согнулся пополам, натужился и изрыгнул черную желчь на ботинки.