Макс сделал быстрый шаг назад, его лицо исказилось от ужаса.

Рвота. От него воняло.

— Мне очень жаль. — Зик слепо нащупал ее. — Агнес, я…

Она прижала его к своей груди, ужас зиял под ней, как открытая крышка люка в полу.

— Переверните его на бок! — Матильда поспешно проверила его жизненные показатели. — Осторожно опусти его, Агнес! Дэнни, поставь палатку. Мне нужна моя черная сумка…

— Зик, все в порядке. — Агнес укачивала его, как ребенка, которым он всегда будет… по крайней мере, для нее.

Он дрожал, прижимаясь к ней, и она не могла не вспомнить тот давний день — до Матильды, до инсулина. Ощущение смерти, такой близкой. И запах, исходивший от брата.

Зик встретился с ней глазами. Он так ей доверял…

Агнес схватила Матильду за рукав.

— Что же нам теперь делать?

Медсестра выглядела измученной.

— Я думаю, тебе стоит попробовать пространство молитвы.

Даже светская, рациональная Матильда просила о чуде. Ничто не могло напугать Агнес сильнее.

Агнес склонила голову над Зиком.

Пространство молитвы развернулось, как бесконечный цветок, но то, что она обнаружила в его глубине, не было утешительным. Как бы усердно она ни искала Бога, пространство молитвы не отвечало. Она старалась, пока не обожгла руки и не почувствовала слабость от лихорадки. Но не было слышно ни звука, и ее руки отказывались светиться.

Мягко, но твердо пространство молитвы сказало ей «нет».

Агнес была уверена, что пространство молитвы способно на любое чудо. Почему оно отказывает ей в этом?

— Я не понимаю, — воскликнула она.

Матильда с жалостью посмотрела на нее.

— Держи его за руку. Сейчас мы поставим палатку, и я поставлю капельницу…