— Плохо? — спросила она, больше беспокоясь за него, чем за себя. Сострадание — забавная штука, мощное противоядие даже от смертельного страха.
Он опустил голову.
— Я никогда не бываю достаточно хорош. Никогда не бываю достаточно быстрым или умным.
Она тихо сказала:
— Твой кошмар… он может не иметь ко мне никакого отношения.
— Мы оба знаем, что это всегда было из-за тебя.
Его голос звучал так сокрушенно, что на мгновение она пожалела о времени, которое они провели, целуясь и любя. Но если она начнет сожалеть о чем-то столь чудесном, как это, она потеряет нить, которая все распутала. Когда дело касалось любви, не было никаких сожалений.
Агнес с дрожью протянула ему свою книгу… с другой стороны — дневник Бет. Это было все равно что отдать ему пустой холодильник для лекарств, когда она была пленницей Ред-Крика.
Он придвинулся ближе и обхватил ее лицо ладонями.
— Я люблю тебя. Я влюблен в тебя. Пожалуйста, скажи, что ты тоже меня любишь.
Она отстранилась. Она действительно любила его, но сказать ему сейчас, в эту, возможно, последнюю ночь на Земле… было ли это состраданием? Добротой?
Его лицо исказилось от печали и удивления. И, увидев это, она рассыпалась в прах. С самого начала их души узнали что-то друг в друге. Неправильно это или нет, но она не могла оттолкнуть его.
Она прижалась к нему, позволив его подбородку легко опуститься на ее голову.
— Прости, — сказала Агнес. — Конечно, я люблю тебя. Ты был так терпелив со мной на каждом шагу. Я никогда не думала, что мужчина может быть таким, как ты: внимательным, бескорыстным и добрым.
— Не настолько бескорыстным, — пробормотал он и обнял ее за талию.
Она поцеловала его, и это произошло снова: мощное слияние, которое потрясло каждый нерв в ее теле. Это было похоже на стояние посреди пространства молитвы… только на этот раз они сами гудели, вибрируя. Священные существа, двое, вместе.
Воздух разорвал пронзительный крик.
Агнес отпрыгнула от Дэнни, думая:
— Все в порядке, — успокоил Дэнни. — Мама сказала, что у Эмбер сегодня могут начаться схватки.