Роды. Все ее тело напряглось от полузабытого страха. Рождение означало кровь, боль и — слишком часто — смерть. Она представила себе зубастые камни кладбища семьи Кинг.
— Здоровые женщины теперь почти никогда не умирают при родах, — сказал Дэнни, прочитав выражение ее лица.
— Ты серьезно?
— Да.
Она выдохнула.
— Слава Богу.
— Слава науке. — Он печально усмехнулся. Затем его лицо снова стало серьезным. — Агнес. Я имел в виду то, что сказал. Я не позволю тебе умереть.
— Просто оставь книгу себе, — сказала она. — По-моему, кое-что из этого даже неплохо.
Он протянул руку и потрогал ленту в ее волосах.
— Мне не терпится обсудить это с тобой позже.
Покидая его палатку, Агнес испытывала муки сожаления о тех годах, которые она могла бы разделить с ним. Она вытерла глаза, потрясенная силой чувств. Она была глубоко благодарна Богу за то, что он дал ей возможность испытать этот новый вид любви до конца. Хотя, конечно, Дэнни сказал бы, что Бог никогда ничего им не давал. Он сказал бы, что они создали каждую унцию этого сами. В книге, которую она написала, Агнес пыталась объяснить, что, как это ни парадоксально, обе истории происхождения были одинаково правдивы. Истина — в глазах верующего.
Под звездами она остановилась, чтобы позволить своему духу петь, потому что даже в такой тяжёлый час рождался ребенок.
Ребенок, открывающий новую эру.
— 57-
— 57-
— 57-