До слуха устало жующей девушки то и дело доносились слова: "общественное благо", "сущность бытия", "нравственные основы".

Перед ней остановился благообразного вида старичок с солидного вида деревянной кружкой в одной руке и лепёшкой в другой.

— От чего вы скучаете одна, госпожа? — спросил он, поблёскивая блудливыми глазками.

— Мужа жду, — ответила Ника с набитым ртом. — Сказал, что в полдень придёт.

— И кто же ваш уважаемый супруг? — поинтересовался собеседник, явно намереваясь присесть рядышком.

— Отставной десятник из Арадского лагеря, — со значением проговорила Ника. — Мы лавку в Наполе купили, а здесь по делам.

Видимо, связываться с бывшим легионером старому ловеласу не захотелось, потому что, учтиво раскланявшись, он вальяжно направился к стайке философов.

Криво усмехнувшись, девушка ещё немного посидела, вернула торговцу миску, получив обол задатка, и неторопливо зашагала с площади.

Прогулка явно затягивалась. Беглая преступница очень устала, несмотря на то, что ещё несколько раз присаживалась отдохнуть, но по-прежнему не могла определиться с ночлегом.

"Насколько проще мужчинам! — раздражённо думала самозванная племянница регистора Трениума, шлёпая подошвами сандалий по каменной мостовой. — У них никто ничего не спрашивает, к ним не пристают. Они спокойно шатаются повсюду, без проблем снимают комнату или даже целую квартиру, и никто ничему не удивляется. Нет, все эти приключения, подвиги и попаданства — дело не женское. Окажись на моём месте парень, он мог бы легко стать охотником племени Детей Рыси, и никому бы в голову не пришло навязывать ему жену. А если бы вернулся — давно бы заправлял в родовом имении Юлисов, а не шарахался по подворотням из-за какого-то дурацкого подложного письма".

Одна за другой закрывались лавки. Появились группки праздношатающихся горожан. Над дверями в трактиры и прочие увеселительные заведения зажигали фонари или просто плошки с плавающим в масле фитилём, чьи манящие огоньки путеводными звёздами звали жаждущих приобщиться к дарами Диноса и Диолы. Изредка в толпе мелькали крикливо размалёванные лица жриц и жрецов продажной любви.

Ника знала, что больше всего разнообразных "гнёзд разврата" располагается в регисторе Радианий на противоположном берегу Флумины, хотя и в других районах города их тоже хватало.

Закон запрещал проституткам приставать к добропорядочным гражданам. Не разрешалось каким-либо образом мешать, либо, упаси небожители, хватать за руки или одежду, чересчур агрессивно предлагая свои услуги. Так что эксплуататорам человеческих страстей и пороков оставалась только визуальная реклама. Больше открывавшая, чем прикрывавшая одежда, соответствующий макияж. Иногда кто-нибудь из них начинал громогласно расхваливать свои достоинства или перебрасываться непристойными репликами.