Но прошла секунда, другая, третья, и я услышала зов Хранителя Хегаллы. Он был мягким и полным сочувствия, но настойчиво просил меня найти в себе силы и скорее войти под свод корней. Свет и звук постепенно возвращались, и я осторожно приподнялась на здоровой руке, избегая смотреть в сторону левой. Взгляд сразу наткнулся на Аргиса, и у меня перехватило дыхание. Он лежал на боку и не шевелился. Его нос и рот почернели, шерсть на голове была опалена, глаза распахнуты. Янтарные глаза самого близкого мне существа смотрели на голубые кроны Пралеса и не видели их. В зубах он зажал остатки кожаного браслета, а Хугат лежал рядом в траве. Помощник спас мне жизнь и намного больше, отдав свою. С огромным трудом я сделала вдох и тут же содрогнулась в спазме рыдания. Но голос Хегаллы стал громче и требовательнее, и я заставила себя встать. Шатаясь, пройти последние шаги и ступить в тень корней могучего дерева. Дойти до середины созданного ими зала и наклониться над Хегаллой. Я двигалась механически, усилием воли выключив способность чувствовать. Тоже своего рода зомби, только на службе добра, хотелось бы верить. Правой рукой я подняла могущественный амулет, и тут же меня окутал сине-зеленый свет, и в голове раздался голос самой Хегаллы.

– Мия, я вижу твое горе, но не позволяй ему сделать жертву Аргиса напрасной. Ты должна завершить начатое, немедленно, пока оскверненный Хугат не предпринял новую попытку напасть. Он не смог поработить Аргиса, потому что добровольная жертва ради спасения другой жизни невыносима для демонического огня. Как видишь, он погас, хотя и погубил лиса. Сейчас черная магия снова собирается для атаки, и ты должна быть готова. Направь мою силу, чтобы уничтожить камень.

– Но, даже если возможно уничтожить Хугат, тогда ведь рухнет Мост миров!

– Да. Пришла пора мне оставить этот мир. Ты разрушишь Мост и вернешься со мной в мир людей. Я буду защищать его вместе с Хранителем и исцелю его раны.

– А как же магия, которая шла от Пралеса?

– Все вопросы позже. Действуй, Мия!

Выбора не было, я не собиралась рисковать повторением огненной пытки и судьбой мира заодно. Прижимая Хегаллу к груди здоровой рукой, я вышла из-под корней и увидела темное свечение в том месте, где лежал Хугат. Мой бывший амулет. Так долго он защищал меня, а ярость Хобра пробудила спрятанное в нем зло. Или забота о том, чтобы я дожила до этого дня и пришла в Пралес, тоже была частью плана Гаэля? Я никогда не умела играть ни в шахматы, ни в поддавки.

Но я знала, что должна сделать прямо сейчас. Вытянув руку с Хегаллой вперед, я выпустила на волю ее свет, рассеивающий тьму, ее силу, побеждающую коварство, и свою любовь к Аргису, побеждающую ненависть. Я успела увидеть переливающийся зеленым, голубым, белым, рыжим и золотым поток магии, охвативший черно-бурый камень, когда-то бывший Хугатом. Ожидая вспышки, взрыва или чего-то подобного, я зажмурилась, и вовремя: поток горячего ветра ударил в грудь, заставив сделать шаг назад, и даже сквозь закрытые веки свет был слепяще ярким. Низкий звон раскатился над Пралесом, а возможно, над всем миром демонов. Я открыла глаза: поляна была пуста. Трава превратилась в жемчужный пепел, который медленно опадал невесомыми хлопьями. Аргиса тоже не стало. Я отчаянно хотела верить, что его дух будет вечно гулять по прекрасным зеленым коридорам… Пралес сохранил свою магию, а Хегаллы уже уносила меня прочь по Мосту, который обрушивался, запирая демонов в их мире навсегда.