– И где же вы провели последние пять часов?  Что интереснее бара, то есть биржи?

– Музей.

Альман изумленно приподнял брови, еще раз посмотрел на раскрасневшуюся от холодного ветра меня, сделал какие-то выводы (что я  совсем не умею красиво врать) и предложил:

– Хотите сходить в ресторан? Я знаю одно местечко, которое так просто не найти,  – я едва успела открыть рот, как он продолжил. – Не бойтесь, там часто ужинают преподаватели с керами, это не вызовет пересудов. К тому же я могу обещать, что не стану вас смущать своим поведением, сегодня все-таки выходной.

– Совсем не будете? – мне показалось, но в моем голосе было сожаление.

– Не буду, я вас довольно испытал.

– В каком смысле?

– Пойдемте, открою вам пару педагогических секретов, – Раймонд подождал, пока я с ним поравняюсь, и продолжил во время прогулки. – Каждое полугодие при переводе кер получает от меня задание, оно негласное, но от успехов его выполнения зависит мое расположение на экзаменах.

– Я думала, вы стараетесь быть бесстрастным, – скривилась, уже ожидая услышать следующую гадость.

– Это невозможно. Я должен быть уверен в личностных качествах каждого кера, и вы меня уже порадовали, кера Софи, – внезапно произнес Альман с одобрительной улыбкой. Под моими ногами расплавился асфальт, и я поняла, что эта радость слишком явно отразилась на лице. – Надеюсь, в дальнейшем вы справитесь…

– О чем это вы?

– Сегодня утром вас оскорбили, вы ответили, хвала великому духу, а не стиснули зубы, – взгляд Альмана на мгновение стал резким. – Я рад, что вы не стали терпеть такое отношение к себе, хотя знали о последствиях. Но ваша главная часть задания – справится с Летицией. Она сложа руки сидеть не будет.

– Вы специально так сделали?! – я даже остановилась. Во мне с самого утра кипела благодарность, а над головой Альмана сиял нимб, который по факту оказался рожками. – Спровоцировали конфликт с Летицией?! Неужели вам мало смущать меня в академии, ставить в пары с одаренными аристократами, постоянно злить, надо еще добавить в мою жизнь заклятого врага, а теперь решили задобрить едой!

Я негодовала, щеки, казалось, налились краснотой еще сильнее, воздух вокруг искрился, зато Альман с интересом меня разглядывал. И в этом спокойном взгляде человека, которого не тронуло ни одно мое слово, отражался лишь свет заходящего за горизонт солнца. Я снова сорвалась, хотела вцепиться в ворот его пальто, чтобы вытрясти хотя бы словечко сочувствия, но уже понимала всю глупость этого желания. Разве можно ему что-то доказать?! Альман психологический экспериментатор, педагогический тиран с военными наклонностями, он все делает, чтобы…